Не делай добра

— Вы живете в Красном Селе, а это около сорока минут езды на общественном транспорте от Полюстровского проспекта. Оттуда же до больницы где-то полчаса на автобусе или маршрутке. Получается, вы еще до пяти ушли, а рынок закрывается…

— В восемь, Алла Гурьевна, — подсказал Белкин.

— Ну, ты юный натуралист! — ухмыльнулся Дамир. — И адрес знаешь, и время работы — часто посещаешь?

— Вы ушли задолго до закрытия, Денис, — не обратив внимания на подколку Ахметова, продолжила Алла. — Что произошло?

— Да ничего, просто Зураб отпустил пораньше.

— И часто с ним такое бывает?

— Случается.

— В общем, Александр, вы поняли, да? Найти Зураба и опросить его во всех подробностях. Дамир, вы собрали показания соседей Яны?

— Ну да, но ничего стоящего не выяснил. Только одна соседка показала, что в глазок видела парня, который колотил в дверь и звал Четыркину. Ушел он лишь после того, как соседка пригрозила вызвать полицию.

— А я не про квартиру, Дамир, я про соседей в Красном Селе!

— Но… гм… мы как-то не…

— Дамир, как такое может быть — вы даже не попытались их опросить? — изумилась Алла. — Они же могут рассказать, как ладили между собой Яна и Денис! Немедленно отправляйтесь туда!

— А со мной-то что? — подал голос Касатонов.

— А вы побудете у нас: имеем право на сорок восемь часов, пока не выясним про ваше алиби, — пояснила Алла. — Оно у вас какое-то куцее.

* * *

После ухода Белкина и Ахметова Алла вызвала Антона Шеина и выслушала его рассказ об опросе друзей Маргариты Арутюнян. Когда он закончил, она сказала:

— Так, ну, вот, похоже, и обнаружилась хоть какая-то связь между двумя жертвами: Дамир тоже упоминал некую Джамалию! Только в вашем случае девушка ходила к ней за советом, а в его — пыталась получить работу.

— Так в чем же дело? — воскликнул Антон. — Давайте возьмем эту Джамалию за бока и…

— Вот вы и займитесь! Разыщите ее, поболтайте… Знакомое, кстати, имя — Джамалия… Может, я где-то про нее читала?

— А вы что намерены делать, Алла Гурьевна?

— Я хочу проверить сведения, полученные от Моно… от доктора Князева.

— Он сообщил что-то интересное?

— Возможно, — и Алла вкратце пересказала оперативнику содержание своей беседы с Мономахом о его визите в приют «Дочки-матери».

— Вы думаете, это место может иметь отношение к смерти Четыркиной? — спросил Шеин, когда Алла закончила.

— Может, и нет, — ответила она, задумчиво вертя в руках огрызок карандаша (Шеин заметил, что в минуты размышления следовательша в буквальном смысле сгрызает карандашное дерево). — Но мы должны выяснить, почему девушка из приюта попросила о помощи, верно? И Яна какое-то время провела в этом приюте!

— Сами поедете туда или кто-то из нас?

— Боюсь, официальный визит не будет иметь смысла. Если там творится что-то неладное, руководство попытается сделать так, чтобы мы ничего не узнали. Нет, тут нужен другой подход. Кто из оперативниц, по вашему мнению, мог бы подключиться к делу?

— Вы хотите сыграть в подсадную утку?

— Только мне не нужна девушка модельной внешности. Самая обычная, которая могла бы притвориться беременной и к которой сразу же проникнешься сочувствием.

— Ну есть такая, — чуть подумав, пробормотал Антон. — Честно говоря, она мало похожа на оперативного сотрудника.

— То, что надо! — радостно перебила Алла. — Можете ее разыскать и пригласить сюда?

— А как вы представляете себе имитацию беременности?

— В крайнем случае можно сделать накладной живот… Хотя это, пожалуй, опасно, ведь ей придется жить в комнате с другими девушками! Но ведь вовсе не обязательно иметь огромное пузо, верно?

— Она довольно полная… — начал Шеин.

— Вот и прекрасно! Сляпаем ей справку от гинеколога, придумаем подходящую легенду — и дело в шляпе. В любом случае долго она там не останется: всего-то пара дней понадобится, чтобы понять, что к чему. Антон, я жду вашу протеже!

* * *

Только Мономах поставил кастрюлю на огонь, как раздался громкий лай Жука. Он и не заметил, как пес вышел в коридор: до этого он сидел рядом, преданно следя голодными глазами за руками хозяина, возящегося с едой. Интересно, кого принесло в такой час?

На пороге стоял человек, лицо которого в сгущающихся сумерках было трудно рассмотреть.

— Здравствуйте, хозяин, — поздоровался незнакомец. — Ваша хозяйка просила меня зайти. Насчет крыши…

Черт, Мономах совсем забыл о разговоре с Марией Семеновной!

— А ты, наверное, э-э…?

— Сархат, — подсказал молодой человек и выступил на свет.

Среднего роста, смуглая кожа, слегка вытянутые к вискам уголки карих глаз, полные губы и резко выделяющиеся скулы. Волосы, пожалуй, следовало бы подстричь. В целом симпатичный паренек. Для иностранного рабочего речь его показалась Мономаху чересчур уж правильной, да и сколько-нибудь заметного акцента он не уловил. Сархат сказал «ваша хозяйка» — интересно, кем он воображает себе Марию Семеновну?

— Хозяйка сказала, что к вам до восьми часов заходить бесполезно, — произнес между тем визитер. — Да и мы заканчиваем только около семи.

— Ты хочешь осмотреть фронт работ? Темновато…