Подходит моя очередь, и все время, пока я рассчитываюсь за платье, я с ужасом думаю, что скажу, когда Серена повесит трубку. И внезапно стоящий в секонд-хенде запах хлорки и застарелого пота становится невыносимым, и даже монеты сдачи, которые мне дает кассир, на ощупь кажутся грязными.
– Ага, – говорит Серена в трубку. – Ладно, давай я тебе попозже перезвоню?
У выхода стоит ящик для пожертвований, и я бросаю монеты в прорезь, спеша поскорее от них избавиться. Я подумываю, может, вообще не рассказывать Серене про Джейсона – а вдруг я и правда ничего такого не видела? Может, мне лучше не вмешиваться в их дела?
– Люблю тебя, – говорит Серена Джейсону, и меня передергивает. Завершив вызов, она обращается ко мне: – Ты такая добрая, Элайза.
– Что? – Такое мне говорят нечасто.
Она останавливается у двери своей машины и кивает в сторону ящика для пожертвований.
– Наш пастор повторяет, что надо всегда помнить о нуждающихся, но у меня никогда не бывает с собой мелочи, ну ты понимаешь?
Это просто абсурд. В этот момент я осознаю, что не могу струсить. Мы обе садимся в машину, но прежде чем Серена успевает вставить ключ в замок зажигания, я ее останавливаю.
– Подожди, – говорю я. – Я должна тебе кое-что рассказать про Джейсона.
Она молча смотрит на меня, пока я описываю весь этот печальный инцидент. Когда рассказ окончен, первым делом Серена спрашивает:
– Кто она?
Я качаю головой:
– Не знаю.
– Она ходит в Харгис?
– Не знаю. Наверное.
– Ты видела, как они целовались?
На секунду я боюсь, что она спустит дело на тормозах, если я скажу, что по факту видела только то, как они просто стояли очень близко друг к другу.
– Нет, – отвечаю я. – Этого не видела.
– Так что они делали?
– Может, лучше ты поговоришь с Джейсоном?
Конечно, я имела в виду, что ей стоит обсудить этот вопрос с ним позже, наедине, когда меня в машине не будет. Но Серена спокойно кивает и берет телефон.
– Ты права, – соглашается она и набирает его.
Я надеюсь, что ему не хватит ума связать то, что она упомянула мое имя пару минут назад и источник поступивших разведданных.
– Я все про нее знаю, – заявляет Серена, как только Джейсон берет трубку. Из динамика сыплются несвязные звуки. – Скажи мне правду, – требует она. – Я хочу все услышать от тебя самого.
Но Джейсон, видимо, отказывается.
– Со мной этот трюк не пройдет, – говорит она. – И я не сдурела.
Тут ссора быстро набирает обороты, и в какой-то момент Серена кричит:
– Элайза не станет врать! В отличие от тебя и твоей шалавы!
Серьезно, я больше не должна соглашаться на предложения Серены меня подбросить.
В итоге после многих бранных слов на том конце провода что-то изменяется, и по лицу подруги начинают катиться слезы.
– Больше не смей со мной разговаривать! – выкрикивает она и презрительно вешает трубку. Тут Серена начинает рыдать. – Конец. – Она всхлипывает. – Он признался.
Я понятия не имею, что делать. Осторожно кладу ладонь ей на плечо.
– Мне жаль, Серена.
– Конец, – повторяет она. – Конец.
Признаюсь, я несколько огорошена глубиной отчаяния Серены. Я не предполагала, что Джейсон так сильно ей нравился.
– Придется идти на выпускной бал
Все же я иногда забываю, что Серена – популярная девушка с особыми заботами.
– Слушай, – говорю я, – до бала еще сто лет, а ты Серена Хванбо. Если ты захочешь найти себе пару, ты ее найдешь без проблем.
– Бал через четыре недели! – сипит она, неуклюже пытаясь открыть отделение в подлокотнике между нами. Она вытаскивает оттуда коробку с салфетками и принимается вытирать глаза.
– Слушай, но ведь все не так плохо, правда? – утешаю я. – Мне тоже придется идти одной.
Меня никто никогда не приглашал на танцы, и такими темпами вряд ли это случится в обозримом будущем.
Серена в ответ высмаркивается в салфетку.
– Слушай, – делаю я вторую попытку, – мы ведь феминистки, помнишь? Нам не нужны партнеры для бала.
Она смотрит на меня красными глазами. Похоже, она пользуется водостойкой тушью, потому что макияж у нее не потек.
– Дело не только в этом, – говорит она тихо-тихо. – Я…
Я очень сильно боюсь услышать что-нибудь типа: «Я думала, что у нас с Джейсоном это на всю жизнь», что чуть не пропускаю ее слова:
– Я боюсь быть одной.
Серена произносит это предельно серьезно, наклонившись ко мне, словно для нее очень важно, чтобы я это поняла. Я не знаю, что ответить, и выдаю только:
– Вот как.
– До Уиллоуби я была никем, – объясняет Серена. – В средних классах я училась в другой школе, так что ты вряд ли могла обо мне слышать. Но в первом же месяце в девятом классе друг моего брата, Мэтт Чо, предложил встречаться с ним. Ты помнишь Мэтта?
Такого не забудешь. Мэтт тогда учился в одиннадцатом классе, так что, когда он заметил Серену, это было событие. Если подумать, тогда я впервые и узнала о ее существовании.
– И тогда все изменилось, – продолжает она. – Так я попала в Ученический совет – потому что в нем состоял Мэтт. – Она моргает, сдерживая слезы. – И с тех самых пор у меня всегда был парень. Я не знаю, как это – учиться в старших классах и ни с кем не встречаться.