Не донские рассказы, или Время колокольчиков

Могила — это не просто холмик, скрывающий под собой человеческие останки, это знак препинания, поставленный в конце жизни, и у каждого свой: у кого знак вопроса, у кого восклицательный, а у кого и жирная, бескомпромиссная точка! Точка, к которой обессмысленная и негодная жизнь продолжает толкать орды, слегка переформатированных, но все также ненасытно продающих самих себя «виталиков» и «марин».

Время колокольчиков

«Теперь сила — не нужна. Нужна ловкость, хитрость… нужна змеиная гибкость».

Максим Горький «Мещане»

Погода для базарного дня не задалась. С утра моросил мелкий, колючий дождь, кругом было слякотно и грязно, а серое тяжелое небо, казалось, лежало на крышах, окружающих рынок, серых пятиэтажек.

Рынок представлял собой два крытых ангара с полукруглыми крышами, внутри которых торговали разного рода снедью и местами аквариумными рыбками, птичками, хомячками со всеми причитающимися к живому товару аксессуарами. Небольшую, но все же приличную, рыночную площадь занимали длинные деревянные крытые прилавки для торговли товаром широкого потребления: от значков, зажигалок и брелоков до норковых шапок и шуб. Каждый метр прилавка представлял собой индивидуальное торговое место и был закреплен за постоянным продавцом, арендующим его у администрации рынка.

Альберт бережно и не спеша разложил товар на своей рабочей площади, ему принадлежало аж два торговых места. Предлагаемый ассортимент тряпья был довольно широкий: от следков, женских лифчиков и трусиков до мужских кожаных курток и плащей.

Картина, представляемая взору покупателя, настолько была непривычной, что торговаться о цене некоторые начинали не сразу, а несколько выдержав паузу. За прилавком, немалую часть которого занимало женское нижнее белье, стоял взрослый, здоровый мужчина, умело и без смущения перечисляющий, очередной даме-покупательнице, достоинства лифчиков и трусиков-неделек того или иного производителя, при этом, как правило, крутя и растягивая, рекламируемый товар в руках.

Но работа есть работа, а деньги, как известно не пахнут, не пахнут ничем абсолютно, есть в них такая важная особенность. Альберт знал эту истину всегда; знал, когда, будучи старшим сержантом милиции, хладнокровно и целенаправленно подставил своего начальника, чтобы занять его маленькую должность с чуть бо́льшей зарплатой, знал, когда с дальним родственником таксистом стал приторговывать водкой, знал и тогда, когда, выручая своих знакомых деньгами, брал с них проценты.

И вот настали-таки долгожданные времена, он занялся собственным делом и теперь ему не надо прикидываться, лицемерить, притворяться, скрывая свой предпринимательский талант, он может его реализовать, реализовать сполна, честно зарабатывая на достойную жизнь.

Свою предпринимательскую деятельность Альберт начал два года назад, когда понял, что купить товар подешевле в одном месте, а продать его подороже в другом уже не есть спекуляция, а не больше не меньше — бизнес. Скрупулезно подсчитав на досуге, что на каждый, с осторожностью вложенный рубль, даже за вычетом дорожных расходов, арендной платы и добровольного пожертвования местной «крыше», можно выручить два, а то и три рубля, — засучил рукава и принялся за дело. Такая арифметика была ему по душе, ведь обогатиться без особых морально-нравственных усилий вдруг стало возможным. Однако, вливаясь в мирок частного предпринимательства, для себя раз и навсегда решил: главное, не потерять голову, не выпячиваться, не привлекать к себе внимания — накопительство вожделенных рубликов не терпит пафоса, лишних глаз и шума.

Он обоснованно считал, что когда заработную плату на заводах, да и в других местах задерживают месяцами, а кормить свою семью его прямая обязанность, то глупо и неправильно быть привязанным к своему заводу, школе, больнице, коллективу. Главное ведь не работа, ради работы, а работа ради, сытой и одетой жизни.

* * *

Промозглая октябрьская погода, то с прекращающимся, то с вновь начинающимся колючим косым дождем, не способствовала большому наплыву покупателей на рынок. Если кто и приходил отовариться, то, как правило, за продуктами, качество и ассортимент, которых на базаре были предпочтительней, чем в продуктовых магазинах.

Альберт жевал чебурек, слегка чавкая, громко запивал его горячим чаем, купленными здесь же на базарной площади у бабы Маши. Баба Маша подрабатывала к пенсии продажей разнообразной выпечки и горячего чая из термоса, развозила эту нехитрую домашнюю снедь в сумке на колесиках меж торговых рядов уличных ангаров и крытых павильонов. Ее чебуреками и пирожками перекусывал весь рынок.