Не доставайся никому!

И перевезти эту милую девочку к себе домой. Вот так приблизительно ему хотелось. А вместо этого он чувствовал себя выставленным за порог глупцом. Почему глупцом? Да потому что волею нелепого случая оказался вовлеченным в нелепейшую историю, выхода из которой он не видел. А не видел потому, что не хотел из нее выходить, из истории этой, вот! И если Максу плевать на всех: на странную Александру Ершину, погибшую под колесами автомобиля, на Аристова, которого то ли умело подставили, то ли убрали с глаз долой до поры до времени, что в принципе одно и то же. На Андрюшку плевать, которого нигде никто найти не может. То ему лично, Новикову, не плевать! И дело тут почти совсем не в той сенсационной бомбе, о которой он долгое время мечтал как журналист.

Новиков остановился в нерешительности между двумя домами, скомкал в кулаке бумажку с Андрюшкиным адресом, который ему наспех написала Алиса перед тем, как из дома выставить. Посмотрел на темные окна квартир. Время близилось к одиннадцати вечера, многие уже улеглись. Но не факт, что Андрюшкины родители жаворонки.

Алкаши они, тут же подумал про себя Новиков. Потому и день им не день, и ночь не ночь. Надо к ним наведаться и узнать подробнее, что там и как. А то, может, этот румяный следователь Савосин что-то приврал или недоговорил. Мычал, молчал, краснел и злился, все – больше путного ничего не сказал. Про тещу участкового какой-то бред нес. Зачем ей травить себя, если дочка в бегах с мужиком, быть может? Таких, как она, пруд пруди, и ни одна мать из-за этого не травится. Может, тещу того… Отравить хотели? Тоже загадка. И о чем же она все-таки шепталась с подружкой Алисиной?

Новиков сунул руку в левый карман, там лежала еще одна бумажка, с адресом Таи. К ней он пойдет завтра, точно завтра, сегодня-то уже никак. Сегодня, после визита к Андрюшкиным родителям, можно будет и домой. Купить пивка, поболтать с кактусом, который еще предстоит пересадить в красивый горшок, купленный накануне. Можно, конечно же, и Ляльку пригласить на пиво и на ночь. Новиков со вздохом сморщился. Не хотелось Ляльки после красивых глаз Алисиных. Вот не заслонял этих глаз шикарный Лялькин бюст, что ты будешь делать!..

Он безошибочно угадал дверь Андрюшкиных родителей. И по шуму из квартиры понял, что совсем не припозднился с визитом. Веселье там было в полном разгаре. Он стучал, звонил – бесполезно. Дикий ор и хохот перекрывали все звуки с лестничной клетки. Он потянул дверь на себя, слава богу, та оказалась не заперта. Да и кого им было бояться? Люди конкретно отдыхали, и повод у них имелся весьма уважительный – день рождения соседки Таньки. Таньки, правда, среди них уже не было.

– Она еще час назад ушла, – припомнила мать Андрея, прищурив опухшие бесцветные глаза. – А Танька тебе зачем?

– Она мне как раз и не нужна, – хмыкнул Новиков. – Мне нужен ваш сын.

– Оп-па! И тебе тоже?! – из-за стола полез мужик, такой мерзкий, заросший и вонючий, что Володю едва не стошнило. – Вы чего это к моему сыну дотрахались, а?

– Он мой друг и… И у нас с ним общие знакомые.

– Это уголовник, что ли, из-под лестницы общий знакомый?! – взревел мужик и рванул на груди замызганную футболку, истлевшая ткань тут же треснула, обнажив волосатый пупок. – Или тот хмырь, что приходил вчера уже к ночи?

– Что за хмырь? – поинтересовался тут же Володя и подумал про Савосина. – Мордастый такой, краснощекий? Так это следователь из местного отделения.

– Мордастый приходил сегодня, – с глупым хихиканьем пояснила мать и зачем-то погрозила пальцем Новикову. – Вчера был высокий, симпатичный такой.

– Заткнись, тля! – рявкнул отец и полез к ней волосатым кулачищем. – Была шалавой, ею и сдохнешь! Урка он, а не симпатичный! У-уу, уродина…

И он все же гвозданул Андрюшкиной матери между лопаток. Та завыла, и они минут десять выяснили отношения, мерзко ругаясь и цепляя друг друга за одежду. Остальные гости, а их Новиков насчитал шесть человек, терпеливо ждали, покуривая. В скандал не лезли, ничью сторону не держали, ускорить ход событий не пытались. Тоже своего рода этика, подумал Володя.

– Может, хватит уже, придурки? – не выдержал он матерщины и заорал: – Дело серьезное, пацан пропал, а вы тут…

– Чей пацан? – мать Андрея громко икнула, оседая на расшатанный стул.

– Твой пацан, шалава! – И волосатый кулак мужа снова опустился ей на спину. – Он про твоего сына говорит, усекла?!

– Хорош! – взревел Володя, боясь, что очередная волна скандала затянется, и он вдруг решил, что все же сегодня потревожит Алисину подругу. Мало что Ляльки, пива уже не хотелось тоже. – Хорош балаганить! Андрея никто не видел после того, как он проводил меня на остановку, идиоты!!! Он побежал, а за ним следом мужик. Кто знает, что и как, а вы тут…

И воцарилась такая тишина, что у него в ушах зазвенело. Все восемь человек: шестеро гостей и родители уставились на него, кто с интересом, кто с ненавистью, кто как на досадную помеху.