Не доверяй никому

Сколько еще времени Бельмонт собирается оттягивать допрос? Керри допила остывший кофе. И куда пропал Фалько?

Словно повинуясь силе ее мысли, Фалько вышел из-за угла и направился к Керри. Никому и никогда в жизни она не была так рада.

– Врачи все еще там, с ней? – спросил он, глянув на дверь палаты Селы.

– Они уже закончили, сказали, состояние удовлетворительное. Теперь у нее Бельмонт.

Фалько огляделся.

– Нам надо поговорить.

Они отошли подальше от палаты.

– Что случилось? – Керри сомневалась, что выдержит очередную порцию новостей. Ее племянница была мертва, а вместе с ней еще несколько человек.

И она сама убила человека.

Керри закрыла глаза. Твою мать.

– Фалько. – Она посмотрела на него. – Я не уверена, что мне вообще следует допрашивать ее. В данный момент мое участие может поставить под угрозу все дело. После того, что я сделала…

– Стой.

Она нахмурилась в ожидании продолжения.

– Там не было никакого тела.

– Что? – Она уставилась на него, слишком уставшая и сбитая с толку, не в силах понять, что он говорит.

– Я съездил в лесной коттедж, и в гостиной был полный порядок. То есть абсолютный. Ни тела, ни крови. Ничего. Я проверил кухню, вышел на задний двор и осмотрел дом. Ничего.

– Этого не может быть. Я убила его. Он умер. И кровища хлестала во все стороны. Ты меня слышишь? Подонок точно был мертв.

– В отсутствие трупа это не имеет значения.

Черт!

– Ты поехал туда, чтобы прибраться? – Ее охватил иррациональный гнев. – Да?! – Она совершенно не хотела впутывать Фалько и тащить его за собой в тюрьму. Твою мать. Мало того что Тори придется расплачиваться за ее грехи…

– Девлин, говорю же тебе, там уже было все убрано, когда я приехал.

Керри не знала, верить ему или нет.

– Мне все равно надо будет отчитаться. Если ты говоришь правду, то я понятия не имею, что там произошло, но я точно знаю, что там был труп. И это я его убила. – Будь она умнее, ей следовало бы отступить и позволить Фалько закончить эту историю. Но Керри вдруг поняла, что не может так поступить. Каких бы ошибок она ни наделала, она сама должна была разобраться с последствиями. Ради Амелии.

– Не торопись, – сказал Фалько. – Давай сначала посмотрим, как будут развиваться события.

Керри не понимала, какое это имело значение. Рано или поздно кто-нибудь заявит о пропаже Йорка. У него была дочь. Партнеры в фирме.

Она снова закрыла глаза. За последние тридцать шесть часов это дело просто взорвалось открытиями.

Пострадала ее семья. Пострадала она сама.

По крайней мере восемь человек, причастных к делу, помимо Йорка, были мертвы.

Сьюзан Томпсон, Нил Рамси, а также Дэниел и Темпест Эбботт, и еще Джои Китон.

И Амелия. Милая Амелия. Рана в сердце Керри снова закровоточила.

Прибыв в больницу, они узнали, что в деле появилась как минимум еще одна жертва.

Когда арестовали Тео Томпсона, он настоял на том, чтобы ему позволили связаться с отцом, поскольку он не смог дозвониться до своего адвоката, Льюиса Йорка. Ти-Ар Томпсон также не подошел к телефону, так что к нему домой послали полицейского, чтобы он привез его в участок. Полицейский обнаружил широко распахнутую дверь и мертвого старика, лежащего у подножия лестницы.

Судмедэксперт считал, что Рамси был буквально раздавлен между двумя машинами. На задней части «Лексуса», принадлежавшего Сьюзан Томпсон, были обнаружены повреждения. Следы посторонней краски свидетельствовали о том, что между ее автомобилем и машиной Рамси, вероятно, произошло столкновение. Результаты экспертизы должны будут подтвердить это. Последнее сообщение, которое получил Рамси, было от Сьюзан Томпсон с требованием встречи. В данный момент Керри и Фалько считали, что кто-то – возможно, Тео Томпсон, или Кит Бельмонт, или Села Эбботт – решил подчистить концы в этом деле.

Это должен быть кто-то из них. Все остальные мертвы.

Проблема заключалась в том, что у Бельмонта железное алиби, Села на тридцать первой неделе беременности, а Томпсон пока что так и не заговорил.

– По-моему, можно смело считать, – пробормотал Фалько, – что все, кто имел какое-либо отношение к тому, что случилось с Амелией, а также матерью и сестрой Селы, получили по заслугам. Ну, может быть, кроме Тео.

– Этот свое получит, – сказала Керри. Уж она позаботится о том, чтобы он оказался за решеткой.

Дверь в палату Селы открылась, и Бельмонт высунул голову в коридор.

– Вы можете войти, – объявил он. – Но ей нельзя перенапрягаться – это условие врачей.

Керри не сочла нужным ему отвечать. Она пошла в палату, Фалько – за ней. По дороге Керри выкинула пустой стаканчик из-под кофе в мусорную корзину, стоявшую у двери в ванную.

Села Эбботт встретила их полусидя, голова ее покоилась на высокой подушке. Ее бледность особенно выделялась на фоне зеленой ночной рубашки. Оба запястья у нее забинтованы. Одеяло, покрывающее ее, аккуратно заправлено.

– Села, – Бельмонт подошел к кровати, – как я уже говорил, на любой неудобный вопрос ты можешь не отвечать. Тебе многое пришлось пережить, так что не пытайся сразу рассказать обо всем.

Она кивнула.

– Я готова дать показания.