Не единственная

– Не надо, – касаюсь его плеча, – помнишь, что сказал Лохан: пока не знаешь будущего, все еще можно изменить.

Он кивает:

– Может быть ты и права. Если бы я не заглянул в Священный огонь, то не увидел бы свою суженую, не начал бы ее искать и не женился…

Не хочу, чтобы он продолжал. А потому обхватываю его руками за шею, притягиваю к себе и закрываю рот поцелуем.

Пусть все идет своим чередом.

Я дала слово. Однажды его придется сдержать…

Глава 41

На следующее утро мы возвращаемся в Лемминкейр. И наша жизнь начинает понемногу входить в привычное русло, если так можно сказать. Спустя неделю из Дардааса приходят вести: Разлом по ночам больше не светится. Нет ни тумана, ни чудовищ, ни их хозяев – краснокожие дэймары ушли, как и обещали. Но купол остался – невидимая преграда, которая не дает даргам подобраться к Разлому.

Я до сих пор в тихом шоке от того, что это моих рук дело.

– Энейре, вы верите в это? – интересуюсь у Лохана.

Старый маг решил задержаться у нас. Эрден привез ему какие-то древние свитки, написанные на языке Изначальных – первых даргов, пришедших в этот мир. Оказывается, что из ныне живущих этот язык знают только два человека, точнее дракона: сам Лохан и наш дух-архивариус Ниффелиус. Правда, «ныне живущим» его сложно назвать.

Целый день маг пропадает в библиотеке, разбирая эти рукописи. Приходится напоминать ему, чтобы поел. Ну прямо ребенок! Вот и сейчас я пришла с Артемкой, чтобы позвать его на обед.

– Все может быть, – кивает Лохан, – ты была в смертельной опасности и не контролировала свою силу.

– Помните, вы обещали меня обучить? Это предложение еще в силе?

– Конечно. Но до родов тебе лучше остановиться на теории. Не будем рисковать.

– Вы правы, энейре. Практика подождет.

Он улыбается, глядя на моего сына. Тот отпускает мою руку и с деловым сопением ковыляет к Ниффелиусу. Дух, похоже, не замечает его, продолжая ковыряться в бумажках. Бормочет что-то себе под нос, пока, наконец, малыш не хватает его за край савана.

Разумеется, ладошка Артемки сжимает воздух. Но архивариус подпрыгивает с неприличной для такого древнего духа прытью.

Мы с Лоханом давимся смехом.

– Юный господин! – возмущенно заявляет Ниффелиус. – Я очень рад, что вы проявляете такое рвение к наукам, но позвольте дать вам совет!..

– Дай! – перебивает малыш, не дослушав тираду. И снова тянется к призраку: – Дай! Хочу! Ня-я-я-я!

– Гм… – на лице архивариуса возникает глубокая задумчивость, свидетельствующая о работе мысли. – И чего же вы так рьяно желаете от меня, юный господин?

– Ы! – мой сын с королевским видом тычет пальцем сквозь саван.

– Артемка! – шепчу, корчась от смеха. – Иди сюда, маленький хулиган! Оставь бедного духа в покое.

Тяну ребенка к себе, но тот упирается.

– Ничего, ваша светлость, он мне не мешает, – останавливает Ниффелиус. – Я давно не видел маленьких детей. Последний раз это было, когда бабушка нашего лаэрда приходила сюда вместе с ним.

– Вы про Дариона? – уточняю.

– Конечно. Он был таким же требовательным и любознательным. А ну, иди-ка сюда, малыш!

Не успеваю и глазом моргнуть, как Артемка взвивается в воздух. Он заливисто смеется, ничуть не боясь, а дух подтягивает его к себе ближе:

– Дайте-ка я вас разгляжу. Какие умные глазки! Знаете, в вашем возрасте детям уже пора изучать языки…

Кажется, эти двое нашли друг друга. Вон, у духа даже складки на лбу расправились и вообще лицо посветлело.

– Из Ниффелиуса выйдет отличная нянька, – подмигивает мне Лохан. – Пусть тренируется.

***

С того дня каждое утро мы с Артемкой приходим в библиотеку. Ниффелиус рассказывает ему сказки о благородных драконах и читает книжки с картинками, а я занимаюсь с Лоханом. Он мало знает о человеческой магии, но может дать мне азы.

В нашем маленьком мире все идет своим чередом. Дарион возвращается к обязанностям лаэрда, но по-прежнему уделяет мне каждую свободную минуту. Наши малыши растут, и мне уже кажется, что я начинаю чувствовать их движения внутри меня, хотя по времени еще рано. Рилия, которая так и осталась моей горничной, предлагает позвать повитуху и точно узнать, кто должен родиться. Но мы с Дарионом решаем, что пусть это будет сюрприз.

Я все-таки признаюсь ему, что, возможно, у нас будет двойня.

Мой дарг радуется как ребенок! Подхватив на руки, кружит, пока я не требую вернуть меня на твердую землю.

– Это же великолепно! – заявляет он, глядя на меня сияющими от счастья глазами. – Значит, у нас будет сразу два сына!

– Почему это два сына? – возражаю. – Забыл? В моем роду рождаются только девочки!

– Ты думаешь… думаешь, это могут быть дочери? – Дарион качает головой. – У даргов давно не рождаются девочки. Это наша вина и наше проклятье.

– Можешь мне рассказать?

Он печально усмехается: