Не единственная

Шир вздрагивает.

Расхар всего лишь выбрасывает руку вперед и сжимает в воздухе пальцы, а мой мантикорыш с громким хрипом взвивается на дыбы.

– Нет! Хватит, я все поняла! – кричу, цепляясь за фамильяра. – Перестаньте!

Он бьется в конвульсиях, а я пытаюсь не свалиться с него и заодно передать толику своей силы, но дэймар сильнее меня.

– До тебя на этом месте стояли две ранерии, – рычит намиб, продолжая сжимать горло Шира невидимой петлей, – и обе выбрали смерть. Не будь дурой, ведьма, выбери жизнь! Дай нам уйти!!!

Я уже не понимаю, о чем он. Меня захлестывают эмоции фамильяра: непонимание, беспомощность, боль…

Значит, выхода нет. Они сделают это: убьют всех существ, которых я, сама не знаю как, привязала к себе. Отдать им то, что они хотят, или погибнуть?

– Хорошо! – кричу сквозь набежавшие слезы. – Я согласна! Забирайте все, что хотите, только перестаньте! Ему же больно!

– Клянись своей силой!

– Клянусь!

Ведьмина печать, которая молчала все это время, отзывается резкой болью.

Вскрикиваю и хватаюсь за грудь. Расхар разжимает пальцы. Шир с хрипом падает на передние лапы.

– Нам тоже больно, – слышу тихий голос намиба. – Но иногда только боль напоминает, что ты все еще жив.

Мне все равно, что он там шепчет.

Боль в груди утихает, остается только легкое покалывание. Я обнимаю Шира за мохнатую шею, успокаиваю его, обещаю, что больше никто не посмеет его обидеть. Бедняга жалуется, посылая мне мыслеобразы. Он всего лишь ребенок. Большой мохнатый ребенок с крыльями, клыками и ядовитым хвостом. Но он, как и все его сородичи, бессилен против дэймаров.

– Иди, ведьма, – говорит наш мучитель с внезапной усталостью, – и скажи своему дракону, чтобы не нервничал так.

Своему дракону?

Вскидываю голову. Так и есть! В потемневшем небе кружат крылатые тени. Я безошибочно узнаю среди них Дариона. Мой дарг все это время был здесь, совсем рядом, а я не заметила!

– Купол, – поясняет намиб, ловя мой взгляд. – Как видишь, ни мы, ни драконы не можем проникнуть сквозь него, а ты легко это сделала. Так что иди к своему дракону. Мы не станем тебя держать. Но помни: ты дала слово. Однажды его придется сдержать.

***

Обратно мы с Широм бредем пешком, поднимая на каждом шагу тучи пепла. Мне нужно время, чтобы подумать. Я не знаю, что скажу Дару, как буду смотреть ему в глаза. Он же измучился, наблюдая сверху за тем, что происходит, но не имея возможности вмешаться и помочь мне!

И я хороша. Пообещала, сама не знаю что. Поклялась силой, которой даже управлять не умею! Вот так познакомилась с таинственной подземной расой. Как бы это знакомство нам всем боком не вылезло.

В голове рефреном звучат слова намиба: «Нам тоже больно, но иногда только боль напоминает, что ты все еще жив». Что он имел в виду?

– Шир, может ты знаешь?

В ответ приходит набор размытых картин.

Замираю на месте, охваченная запоздалым пониманием. Оглядываюсь, но позади уже нет никого: крылатые демоны исчезли, а вместе с ними исчез и туман, и другие создания, только над Разломом продолжает светиться узкая зеленоватая полоска.

Мы с Широм совершенно одни посреди безжизненной пустоши. Намиб Расхар выполнил обещание: они все ушли. Надолго ли?

Возможно, только пока я жива…

Купол пропускает нас с Широм, и я падаю в объятия Дара. Мой дарг подхватывает меня на руки, прижимает к себе, целует в глаза, нос, щеки, макушку – куда попадет.

– Ты представить не можешь, что я пережил за этот час! Я едва не сошел с ума!

– Всего час? – удивляюсь. – Мы вернулись так быстро?

– Больше никуда тебя одну не пущу! Даже не думай!

Облегчение накатывает теплой волной. Я прижимаюсь к Дариону, обнимаю его руками за шею и говорю:

– Никуда не пускай, я согласна!

И мне уже все равно, куда он меня несет. Потому что в его руках я чувствую себя в безопасности.

Позже, лежа рядом с ним в палатке на походной койке, я все-таки решаюсь сказать:

– Дар, у каждого из тех существ есть хозяин.

– О чем ты? – он приподнимается на локте. – Они тебе сделали что-то?

– Нет, ты же видел, даже пальцем не тронули. Тут дело в другом. Мне Шир показал: у каждого из его собратьев есть хозяин. Как вы со своими анкрами связаны на ментальном уровне, так и эти дэймары, или кто там они, связаны со своими животными. Что происходит, когда погибает анкр? Его хозяин-дарг это чувствует?

– Да, – произносит Дар после паузы, – ощущение, что тебя разрубили напополам, и у тебя осталась одна рука и одна нога.

– Кажется, у них то же самое.

– Почему же они столько времени позволяли им гибнуть?

– Не знаю… думаю, их что-то держало здесь. Тот намиб сказал, что на моем месте уже стояли две ранерии и обе отказались принять его предложение, поэтому их убили.

– А ты приняла?

– Конечно. Иначе бы не лежала сейчас рядом с тобой.

Он судорожно выдыхает и прижимает меня к себе. А я только теперь понимаю, как он был напряжен все это время.

– Что они хотели, Анья?

– Странное что-то. «Отдай нам то, что имеешь, но о чем не догадываешься». Не знаешь, что это может быть?

Дар хмурится, пытливо заглядывая мне в лицо. Наконец, произносит:

– Не знаю, но мы можем отправиться в пещеры Лохана и заглянуть в Священный огонь.