Не единственная

– Видеть – нет. Сможешь чувствовать. Знаешь, это тоже немало.

– А если Анабель откажет?

От такого предположения у меня по коже ползет мороз.

– Боюсь, она не в том положении, чтобы ставить условия.

– К сожалению, я тоже…

– Дарион уже занимается этим вопросом. Просто доверься ему.

Если бы он только знал, как я хочу довериться и доверять! Но после того, что узнала о даргах и ведьмах…

Мы с Дарионом, по сути, из двух враждующих лагерей. Он видит во мне ненавистную ведьму и в то же время женщину, которая может дать ему столь желанного ребенка. А кого я вижу в нем? Мужчину нечеловеческой расы, с которым познакомилась не по собственной воле. Мужчину, заставившего меня узнать такие вещи, о которых я теперь мечтаю забыть!

***

Желая себя чем-то занять, разбираю саквояжи. Раскладываю и развешиваю вещи в громоздком шифоньере с резными дверцами. Вскоре приносят ужин. Мне кажется, что я слышу женский голос в коридоре, а потом раздается стук в дверь.

– Да-да, – кричу. – Войдите!

Дверь приоткрывается, в щель заглядывает Моран.

– Светлейшая льера, ваш ужин.

– Отлично.

– И тут это, комендант интересуется, не нужна ли вам служанка.

– А он что, хочет предложить свои услуги? – фыркаю я.

Моран так смущается, видимо, представив, как бравый Арген зашнуровывает мой корсаж или помогает натянуть чулки, что покрывается пунцовыми пятнами.

Он исчезает за дверью, и я остаюсь одна. Предпринимаю несколько попыток связаться с Анабель, но зеркало молчит. Мне становится страшно, несмотря на утешения Лохана.

Так проходит остаток дня и вся ночь. Еще одна бессонная ночь. Без Дариона. Без Темки и без определенности. Я в подвешенном состоянии, не знаю, за что хвататься, а внутри клокочет чужая, ненужная мне сила.

Промучившись до рассвета, я решительно поднимаюсь. Если еще хоть минуту останусь одна в этой комнате, то просто сойду с ума! Мне срочно нужно на воздух, подальше от этих стен.

Кажется, крепость еще спит. Даже Моран клюет носом, прислонившись к стене. Но стоит мне выглянуть из дверей, как он тут же вздрагивает и вскидывает голову.

– Светлейшая льера…

– Мне что-то не спится, – виновато улыбаюсь ему. – Пойду, прогуляюсь.

– Я с вами! – он тут же вытягивается по струнке, разве что честь мне не отдает.

Пожимаю плечами: с нами так с нами. Вдвоем веселее. К тому же крепость большая, мало удовольствия заблудиться, а потом до обеда искать свою комнату.

Уже на улице, вдыхая сырой предрассветный туман, я без всякого любопытства интересуюсь:

– А где лаэрд, ты не знаешь?

– Так он на внешних укреплениях. Проводит смотр.

– Ночью? – недоверчиво хмыкаю.

– Ночью как раз самое то, – объясняет Моран. – Ночью как раз все эти твари и лезут, потому что солнечный свет им не люб. Хотя, конечно, он им не смертелен, но все равно они его не любят.

– А ты их видел, этих тварей?

Задаю вопрос из чистого любопытства.

Моран вздыхает:

– Живых пока не довелось, светлейшая льера. Вот еще пару зим – и я смогу подать прошение лаэрду, чтобы он перевел меня в регулярные войска.

– А почему не сейчас?

– Ну, так я ж третьезимок.

– Что это значит?

Смотрю на парня в недоумении. Третьезимок это что-то вроде третьегодок? Но он уж никак не похож на трехлетнего малыша.

– Я всего три зимы как встал на крыло. А в армию берут не раньше пятой зимы, когда уже полностью подчинил себе внутреннего дракона.

Вспоминаю прочитанное в замке. Ну да, дарги только в тринадцать лет начинают оборачиваться, видимо, с этого момента и считается драконий век. А я-то думала, что «внутренний дракон» это метафора. Оказывается, не совсем.

Но ведь это получается, что Морану сейчас шестнадцать!

Спешу подтвердить свои мысли:

– А сколько тебе лет вообще? От рождения.

– Шестнадцать недавно исполнилось.

Значит, я не ошиблась. А Дариону сто пятьдесят от рождения или от становления на крыло?

Одергиваю себя: нашла о чем думать! Меня не это должно волновать!

Смотрю, как над крепостной стеной медленно и величаво поднимается солнце. Озаряет мощеный двор, стены из гранита, узкие бойницы и плоские крыши, огражденные каменной балюстрадой.

Я оглядываюсь, с удивлением замечая на крышах крылатые туши.

– Это анкры? – удивленно разглядываю спящих драконов. – В Лемминкейре они живут в загонах, а здесь – прямо на крышах.

– Да, светлейшая льера. Это сторожевые анкры. В любую секунду они могут подняться в воздух и отразить нападение.

– А нападения часто бывают?

– Всякое случается, – уклончиво отвечает парень.

Я плотнее кутаюсь в шаль. И что-то уже не чувствую себя в безопасности.

– Давай вернемся, – говорю Морану и поворачиваю назад.

Краем глаза замечаю мелькнувшую тень. Какое-то крупное четвероногое животное проскочило вдоль стены в темную подворотню. Только мне показалось, что у этого животного есть крылья и длинный хвост с кисточкой, как у льва.

– Ты видел? – забывшись, хватаю Морана за руку.

Парень бледнеет, но я не обращаю внимания на его вид.

– Видел? – говорю уже громче и тычу пальцем в подворотню. – Что это было?

Он нервно выпутывается из моей хватки и отступает на шаг. Не забывая при этом вглядываться в темноту узкого хода между двумя зданиями.

– Там ничего нет, светлейшая льера.