Не единственная

А Аньис плохо расслышала его объяснения, они не уложились в сознании. Ее как будто оглушили, и она стояла, не слыша, не видя и не понимая ничего. «Отправляйся в ад, Рональд Эль!» — вдруг громогласно прозвучал в голове ее собственный голос, а перед глазами сомкнулась тьма.

Наверное, в этот день Аньис пережила слишком много. Тревожные вести, решение купить жизнь мужа ценой собственной, необычный полет, встреча с тем, кого так долго боялась, и эта, последняя новость, убивающая наповал, и резкое осознание, что сама совсем недавно «отправила» мужа в ад…

Она потеряла сознание.

* * *

— Вот, выпей, — услышала она, когда сознание вернулось. Черноволосая женщина с янтарными глазами и резкими чертами лица, напоминающими Эдора, приподняла ей голову и поднесла ко рту стакан воды.

— Пей! — властно сказала она и влила ей в рот несколько глотков. Прозрачная вода была не простой, Аньис легко уловила в ней нотки оздоравливающей магии. Аньис закашлялась.

— Теперь точно не помрет, — сказала женщина, поднялась на ноги, протянула Аньис руку, и с неженской силой вздернула ее наверх.

— Моя мать Ингрит, — послышался голос Эдора. Он стоял вполоборота к Аньис, руки все так же сложены на груди. А в лице читалась мука, открытая мука, как будто это он сейчас сгорал. — Она позаботится о тебе, если я погибну в войне с адом.

— Но на ласку не рассчитывай, — бросила женщина, повернулась и пошла к выходу из грота. — Эдор, — она обернулась, — как разберешься — жду тебя. Нужно поговорить.

— Что же ты медлишь, ящер? — спросила Аньис горько, когда дверь за Ингрит захлопнулась. — Ты хорошо отыграл, пленил Рональда, достал кольцо, отправил послание его сыну, чтобы тот вернул меня в этот мир… Осталось последнее — то, ради чего ты звал меня. И ты — победитель. Останется лишь договориться с адом и разделить с ним мир пополам.

Эдор обернулся к ней, его лицо передернулось. Он сделал шаг к ней, но словно наткнулся на невидимую стену. И тут Аньис осенило, резко и точно.

Она истерично засмеялась.

— Не можешь, да?! Кольцо все еще тебе мешает! Что ж, значит, Рональд защитил меня и сейчас… Думаю, этого ты не ожидал!

Впрочем, про себя она подумала, не ждет ли ее участь хуже смерти. Ведь не ясно, что задумал Эдор, раз спалить ее он по-прежнему не может.

…А Эдор стоял словно за стеной, лицо его корчилось от боли и гнева. Но к ее — и, вероятно своему — удивление, он неожиданно он взял себя в руки.

— Я не хочу убивать тебя, Аньис. Мне этого не нужно. К тому же ты права — я бы не смог. Кольцо все еще запрещает мне это… — он помолчал, потом продолжил с видимым усилием, обжигая своим янтарным пламенем. — Мне нужны не минуты наслаждения. А ты — навсегда. Я люблю тебя. И ты тоже меня полюбишь. Потом мы будем вместе править архоа.

— Что? — не поверила своим ушам Аньис. — Ты хочешь, чтобы я тебя полюбила?! После всего, что ты сделал?!

— И всегда хотел. Поэтому ты останешься здесь. Выход к морю заблокирован, не пытайся выбраться. Твоя магия здесь тоже не действует. Будешь жить тут, пока не полюбишь меня.

— Невозможно получить любовь измором или силой, — с презрением в голосе ответила Аньис, поражаясь его жестокости и глупости.

— Посмотрим, — усмехнулся Эдор. — Ты будешь одна… Впрочем, оглянись — я хорошо все устроил. Твои любимые книги, мебель в твоем вкусе, удобная кровать, бумага и карандаши… Найдешь чем заняться. А я буду приходить к тебе между сражениями. И рано или поздно ты полюбишь единственного, с кем можешь говорить. Так бывает с вами, — он снова усмехнулся. — Я ведь хорошо изучил людей, живя среди них. Потребность в себе подобных, общении и разговорах у вас куда выше, чем у архоа. Ты сдашься и полюбишь меня. И сама подойдешь ко мне.

— Ты чудовище, Эдор! Ты стал чудовищем! — бросила ему Аньис. Он и верно заготовил ей участь хуже смерти. Одиночество. И лишь его жестокое лицо порой.

— Чудовище я или нет, а я люблю тебя, — и он направился к двери. — …Там на полке топоко, — оглянулся он, — тебе всегда нравилась эта дудочка… Когда я вернусь, сыграешь для меня. А сейчас мне пора на поле боя. Ад снова брызжет своей отрыжкой… И да, Аньис… я не отправлял никакого сообщения сыну твоего мужа. Я даже не знал, что у него есть сын. Я всего лишь договорился с судьбой, что ты придешь ко мне. И вот ты здесь. До встречи, Аньис…

Его прощальный взгляд был ласковым. Но по-прежнему полным боли и злости.

— Если любишь — отпусти меня и верни мне мужа! — крикнула Аньис, прежде чем дверь за ним захлопнулась.

Она бросилась к выходу, хоть и понимала, что это бессмысленно. Не открыть. Магия не действовала.

Аньис села на корточки у стены и заплакала.

Вот так. Ящер переиграл ее, даже ни разу не соврав.

Рональд в аду. И она пленница, не властная ему помочь.

ГЛАВА 29

— В чем дело, мама? — спросил Эдор, скрестив руки на груди. Не пристало Правителю архоа называть ее «мама», но сейчас они были вдвоем. А у Эдора всегда были доверительные отношения с матерью. Куда лучше, чем с отцом. Суровая, жесткая женщина — зеленоглазая Ингрит — очень любила его, и он это знал.