Не горюй!

Борщов посмотрел в паспорт. С фотографии смотрел на него молодой, с кудрями и беззаботной улыбкой, только что демобилизовавшийся из армии Борщов.

— Теперь сюда! — Милиционер достал из кармана зеркальце, подул на него, вытер рукавом, поднес к лицу Борщова.

Из зеркала смотрел на Борщова унылый мужчина с осунувшимся лицом, без тени улыбки. Милиционер спрятал зеркальце:

— Ну как? Похожи? Паспорт-то не ваш, гражданин!

Борщов посмотрел на торжествовавшего милиционера, протянул руку к паспорту:

— Можно? — Заглянув в паспорт, он пытался изобразить такую же беззаботную улыбку. — А так похож?

Улыбка у Борщова получилась натянутая, жалкая. Милиционер растерялся:

— Вроде бы… похож… — Он вернул Борщову билет. — Извините…

— Ерунда… — грустно сказал Борщов.

Милиционер, оглядываясь, спустился с террасы. Пассажиры снова загалдели, парни взяли гитары, запели:

Только в сказке, только в сказке можно
Сделать все, что хочешь…
Только в сказке, только в сказке
Все сбывается…

Девушка положила голову на плечо одного из парней. Тот погладил ее по волосам. Покосился на Борщова, улыбнулся ему.

Борщов встал, подхватил чемодан, спустился с террасы, пошел к осинам. Лежавший под одной из них пес встал. Не сводя глаз с Борщова, поджав хвост, отбежал в сторону, остановился.

Борщов положил чемодан. Лег, сунул его под голову. Надвинул на лицо шляпу и вдруг услышал:

— Дормидонт!

Борщов вздрогнул. От аэровокзала шла к нему Катя. В зимнем пальто, с двумя огромными чемоданами, с рюкзаком на плече. Махала рукой. Подошла к растерянно смотрящему на нее Борщову.

— Дормидонт… — Катя смутилась. — Мне кто-то звонил… — Она опустила голову. — Я подумала, что это вы…

Катя посмотрела на не сводившего с нее растерянных глаз Борщова, тихо сказала:

— Вы зачем на сырой земле лежите, Дормидонт?

Мимино

Резо Габриадзе, Виктория Токарева, Георгий Данелия

По зеленому склону бежали олени. Над склоном висел вертолет. А в нем — вертолетчик Валико Мизандари, Зарбазан — лохматый пес невыясненной породы, и пожилой человек в форме лесника. Лесник смотрел на оленей и торопливо считал, шевеля губами. Подсчитав, написал в тетради: «102+19=121».

Полетели дальше. Небо прочертил сверхзвуковой лайнер и скрылся за хребтом.

Валико проводил его глазами и вздохнул.

Неожиданно залаял Зарбазан. Валико посмотрел вниз.

Внизу, по кустам ежевики, на задних лапах бежал, не оглядываясь, медведь, передними лапами он прижимал к груди украденный улей. За ним, в кальсонах и с папкой в руке, мчался всклокоченный мужик. Они промчались сквозь кустарник и скрылись в дубовой роще.

Лесник не удивился. Открыл тетрадь в том месте, где сверху значилось: «Медведи» и написал «2+1=3». Потом захлопнул общую тетрадь, на обложке которой крупными буквами было написано: «Перепись лесных обитателей».

Вертолет летел под облаками. Над горами. Между вершинами. Над древними крепостями. Над стадами баранов. Над деревушками. Пролетел над стройкой мощной плотины. Летел вертолет, и рядом с ним парил орел.

Валико пел.

Из-за горы показался другой вертолет. Их разделяло километров пять.

— Валико, — раздалось из рации, — у тебя какой размер?

— Сорок первый, — ответил Валико в рацию.

— А…

— А что?

— Мне Нателла югославские туфли купила. Не лезут…

Вертолеты пошли в разные стороны.

— Слушай, а ты Андро отдай! У него тридцать девятый…

— Г-13 и Г-151 — раздался в рации железный голос. — Немедленно прекратите засорять эфир! Как поняли? Прием!

— Поняли, — отозвался Валико.

Снова полетели над стадами. Зарбазан увидел собаку и облаял ее — то ли поругал, то ли поздоровался.

— А если уж хотите правду знать, — прозвучал в рации железный голос, — то у Андро не тридцать девятый, а сорок третий! Тридцать девятый — у меня.

На перевале одноногий Вано косил траву. Заслышав стрекот вертолета, он бросил косу и пошел к сарайчику, рядом с которым на шесте болталась полосатая метеорологическая колбаса. В сарайчике включил рацию и объявил:

— «Сокол»! «Сокол»! Я «Норка-2». Посадку разрешаю!

Вано надел летную фуражку и вышел на поляну.

Вертолет сел и взбаламутил всю скошенную траву. Отворилась дверца, и на землю выскочил Валико. Следом за ним появился Зарбазан, а потом — мужик в ватнике. С суровым видом мужик начал вытаскивать баранов. Бараны упирались, он хватал их за шерсть и выкидывал, как мешки.

— Принимай почту. — Валико вытащил из карманов два помятых конверта.

— Почту принял, — сказал Вано и спрятал конверты в карман.

— Распишись. — Валико протянул планшетку. Вано стал расписываться.

— Э! — К Валико подошел пастух. — Их теперь всего восемнадцать, а было девятнадцать. Где девятнадцатый?

— Себя ты посчитал? — спросил Валико.

— Нет.

— Так девятнадцать — это вместе с тобой бщло. Я же тебя тоже считал.

— А… вон в чем дело. Себя я не посчитал. Ада! — И погнал баранов к старому разбитому автобусу.

Там его ждал второй мужик в ватнике. Они, даже не поздоровавшись, принялись впихивать баранов в автобус прямо через окно.