Не говори ни слова

В отличие от жены, Эндрю Пэрриш был крупным, широкоплечим мужчиной с темными волосами, в которых уже проступала легкая седина. Обычно он зачесывал их со лба назад, благодаря чему они лежали аккуратными, красивыми волнами. В его внимательных серых глазах светились доброта и ум, голос был глубоким и сильным, но не громким, а когда он говорил, в его интонациях звучали мудрость и рассудительность духовно опытного человека, прожившего долгую жизнь и умеющего разбираться в самых сложных житейских проблемах. Прихожане церкви, в которой служил Эндрю Пэрриш, обожали его, хотя в вопросах морали и нравственности он был достаточно строг, придерживаясь традиционных воззрений без каких бы то ни было скидок на так называемые новые времена. Таких же взглядов придерживалась и Элис, и сейчас Лори отчетливо видела, что радость, которую супруги Пэрриш испытывали от встречи со своей младшей дочерью, оказалась в значительной степени омрачена обстановкой, которую они застали в гостиной. Видеть разочарование, проступившее на любимых лицах, было невыносимо тяжело, но как исправить положение, Лори не знала.

– Ну вот, Дрейк, познакомься: это мои мама и папа… – промямлила Лори, когда молчание стало невыносимым. Ничего лучшего ей просто не пришло в голову. – Но что вас сюда… Я хотела сказать – что вы здесь делаете? Нет, я, конечно, рада, что вы приехали, – поспешно добавила она. – Просто я очень удивилась, когда вы появились так внезапно…

– Мы хотели сделать тебе сюрприз, дочка, – пояснил Эндрю Пэрриш. – Меня выбрали делегатом на богословскую конференцию в Санта-Фе, которая начнется завтра вечером, а мама решила меня сопровождать. Это она предложила выехать на денек раньше, чтобы навестить тебя…

– Я… я очень рада, – проговорила Лори. – Нет, правда, это была замечательная идея, мама!

– Но, как я уже говорил, мы не рассчитывали застать здесь мистера Ривингтона… – добавил Эндрю Пэрриш, бросая многозначительный взгляд на Дрейка, который снял со спинки дивана свитер и теперь натягивал его через голову.

Да, подумала Лори, отец никогда не любил ходить вокруг да около, предпочитая сразу добираться до корня проблемы. Подобная решимость всегда ей нравилась, но сейчас Лори предпочла бы, чтобы отец дал ей больше времени на придумывание сколько-нибудь правдоподобного объяснения. Впрочем, Лори сомневалась, что даже за несколько часов сумела бы найти какие-то оправдания. Что тут можно было сказать, если и она, и Дрейк, были фактически полураздеты, а гостиная напоминала площадку для оргии? Очевидно, об этом подумала и ее мать; Лори даже показалось, что нижняя губа Элис Пэрриш начала как-то странно дрожать, а глаза подозрительно заблестели. И надо же им было приехать именно сейчас, с досадой подумала Лори, но тут же упрекнула себя за подобные мысли. А если бы ее родители позвонили в дверь пятнадцатью минутами позднее?.. Что бы она делала тогда? Подумав об этом, Лори вздрогнула и плотнее запахнула халат. Ей было страшно даже представить, что могло бы случиться. То, что́ ее родители видели сейчас, уже достаточно плохо, но положение, наверное, еще можно спасти… Вот только как?

Нервно облизав губы, Лори призвала на помощь остатки самообладания.

– Дрейк… Он приехал несколько дней назад, чтобы проведать Дженнифер, – проговорила она. – Завтра вы ее увидите. Она – настоящее чудо, правда! Я уверена, вы влюбитесь в нее с первого взгляда, – нетвердым голосом добавила Лори. Ее слова, однако, не произвели на отца и мать никакого видимого воздействия; оба по-прежнему молчали, и она была вынуждена продолжать: – Понимаете, Дрейк очень соскучился по дочери. Он даже взял отпуск, чтобы приехать сюда, хотя из-за этого у него могут возникнуть проблемы на студии… И Дженнифер, конечно, тоже соскучилась. Она… – Лори не договорила. Собственный жалкий лепет показался ей бессмысленным, поскольку он совершенно не прояснял ситуацию, смущавшую родителей куда больше, чем возможные проблемы Дрейка с его работодателями.

Эндрю Пэрриш слегка откашлялся и выразительно посмотрел на два недопитых бокала, которые так и стояли на журнальном столике.

– То есть эти несколько дней мистер Ривингтон жил здесь, с тобой… – проговорил он, и в его глазах Лори разглядела неподдельную боль. Больше всего на свете ей хотелось избавить отца от этих незаслуженных страданий, но она не знала как. Ведь даже если она сумеет все объяснить, родители все равно не поймут! Каждое слово, которое она произнесет, будет звучать двусмысленно, недостоверно, натянуто, а значит… Лори даже закрыла глаза, чтобы не видеть, как на лицах отца и матери проступают горечь, разочарование и негодование. Они…

– Лори, дорогая, я думаю, мы уже можем все рассказать твоим родителям, – внезапно вмешался Дрейк своим хорошо поставленным голосом. Выступив вперед, он обнял ее за плечи и привлек к себе. От изумления Лори даже не стала сопротивляться – только уставилась на него широко раскрытыми глазами. Она боялась того, что он может сказать, но поделать ничего не могла.