Не говори никому

В воскресенье вечером мы всей семьей собираемся в гостиной, чтобы посмотреть «Головоломку», заготовив печенья Oreo, яблочный и вишневый сок, разные конфетки. В общем, субботник по просматриванию всего, что повисло в листе ожидания. Я придвинулась к мужу, положила голову ему на плечо, пока его рука поглаживала успокаивающе предплечье. Задумчиво крутила в руках печенье, никак не сосредотачиваясь на том, как Радость и Печаль пытаются выбраться из острова «Мир Райли», а другие эмоции всеми силами заменяют их и одновременно устанавливают иерархию, кто окажется намного полезнее. Артур лежит неподалеку от нас, — подложив под подбородок подушку, расположился на животе, взял к себе несколько видов конфет и стакан сока, — безотрывно наблюдая за сюжетом. Хотелось бы мне также, бездумно и с детской мечтательностью, смотреть мультфильм.

Пора открыть глаза, Катюша.

Твой поцелуй я уже получил.

Я не могу выкинуть из головы все брошенные им слова. Особенно мой первый поцелуй с ним. Кажется, губы все еще чувствуют дыхание и безмятежные поцелуи мужчины. Провожу невзначай по губам, ощущая покалывание, которое сильнее отзывается внизу живота. Все плохо. Очень-очень плохо, если рядом со своим мужчиной думаю совсем о другом мужчине.

— Что с тобой, родная? Ты какая-то напряженная, — замечает муж, приобнимая сильнее.

Сглатываю и уперлась глазами в экран телевизора.

— Ничего такого, в чем тебе нужно волноваться. Так, — кручу рукой, придумывая, какую отмазку использовать, — простыла, вот теперь думаю, чем лечиться.

— Как ты только успела простыть?

Действительно, как? Скорее мне не следовало раздеваться в минусовую погоду и целовать горячего сексуального мужчину, тогда бы мне не пришлось думать о последствиях. Скорее я о них не думала. Я успела принять антибиотик, выпить горячее молоко с маслом, погреться за счет шерстяных вещей, и к вечеру себя не ощущала пойманной рыбой в сеть. Хотя тяжесть не миновала.

— Еще и работы столько у тебя на работе. Не все же время уделять на других, надо позаботиться о себе и своих родных. А эти…либералы или как их там называют…из нас делают роботов.

— Ты прав. Просто…ты же знаешь, я…

— …слишком зациклена на последовательности.

Принимать чьи-то доводы за свои. И ими ты питаешься, держась за поручень с мыслью, так правильно, так все становится систематичным. К черту последовательность!

А-а-а, у меня мозг взорвется от постоянного присутствия в моей голове Семена. Кладу голову на плечо мужа. Мне очень паршиво на душе. Слова вот-вот готовы вырваться наружу, вылиться на голову мужу, но я трушу. Впервые в жизни. Сглатываю желчь, превозмогая доверием Мишы.

— Идеальные люди живут в неидеальном мире. Ничего хуже не могли придумать?

Хмыкаю и кручу большим пальцем обручальное кольцо.

— Кстати, как у тебя дела с налогом? Ты решил вопрос?

Лучше переверну тему разговора.

— Налоговая база начислила мне стандартную оплату, само собой, не без прибавления, а вот со ставкой налоговой что-то там напортачили, и от этого обошлось вместо пяти тысяч, целых десять. Слава богу, специалист хороший попался. Она мне все объяснила, показала, как в следующий раз обходить такие каверзы и оставила на всякий случай, если возникнут еще вопросы, визитку. — Миша хотел сказать что-то еще, но тут он встрепенулся, подтянулся к спинке, занервничав. — Ты ничего такого не подумай…

— Хм, она симпатичная?

— Что?

— Симпатичная говорю? — повторяю. Миша потихоньку хмуриться, я лишь забавляюсь его нервным думанием.

— Ну да, то есть нет. Блин. Нет! Катя, она рядом с тобой не стоит. — Видимо, глумиться над мужчинами — дело женское. Почему же мы там любим их мучить? Он даже раскраснелся из-за переживания. — У нее кольцо было на пальце. Она замужем! И я женат!

— Но она умудрилась тебе дать свою визитку, — подливаю масла в огонь, — значит, это какой-то подтекст.

— Не-ет. Не может быть. Евгения не в моем вкусе, а еще старше меня.

— Евгения?

Теряюсь, хлопаю глазами и сажусь, глядя на мужа с неверием. Мне же не послышалось?

— Ну…да.

— Евгения Лазарева?

— Да.

— Говоришь не в твоем вкусе, а сам запомнил имя! — повышаю голос и отодвигаюсь от него.

Вспоминаю последнюю встречу с Лазаревой, и зуд в виде отвращения застревает во всех районах кожи. Терпеть не могу ее присутствие, как бы профессиональная участливость не доминировала в наших «светских» беседах. Женщина явно хвалиться своим статусом, ей присуще по природе брать все и не отдавать ничего. Зачем тогда миру те, кто не умеет приносить пользу обществу?

А теперь я слышу из уст своего мужа имя жены человека, чьи слова никак не могут выветриться, даже частое мытье не смывает его запах, он въелся, как растительное масло, которое вывести трудно, практически невозможно. Два сапога пара: одна — с понтами сука, другой — видный кабель.