Не играй с огнем, девочка, или Ведро воды тебе на голову!

Я осторожно зашла, оглядывая внутреннее убранство. Кажется, только ступив под своды, ощущаешь на себе строгий взгляд глухого бога, не терпящего и не слышащего оправданий. Предстаёшь перед ним таким, какой ты есть, без прикрас. И лишь заступничество богини может помочь, если только она не услышит ложь в твоем голосе. Ведь ей все равно, как ты выглядишь, сколько у тебя денег и другого богатства…

— Долго же вас пришлось ждать, — я обернулась на тихий голос Пресветлого. Он стоял у самого входа за маленьким столиком, на котором лежала толстая распахнутая на середине книга. — Но я рад, что вы все-таки здесь, Айна.

— Я ищу Елену, — чуть кашлянув, я постаралась казаться невозмутимой.

Церковник кивнул, сделав какую-то запись.

— Все мы чего-то ищем, — философски изрек он. — Любви, денег, признания, служения, наказания, славы…

— Просто скажите мне, где Елена, — не выдержала я и перебила его.

— Ну как вам вчерашнее представление, Айна? Понравилось? — Пресветлый лихо изогнул бровь, да так высоко, что она скрылась под волосами. — А ведь я хотел предупредить вас об этом. Для всех этих людей вы не более чем забавная зверушка, диковинка, которую можно так или иначе использовать.

— О, а себя, значит, ко «всем этим людям» вы не относите? — хмыкнула я.

— Я — слуга народа. Защитник страждущих и обездоленных.

— Именно поэтому вы решили избавить страждущий народ от злых магов? — выпалила ему в лицо и лишь затем подумала, что лучше было бы промолчать. Если Пресветлый действительно тот, кто стоит за ложными обвинениями магов, живой мне отсюда не уйти.

Вот только церковник на это лишь рассмеялся.

— Я? Я и сам маг, на минуточку. Я против бездумного волшебства, считаю, что проявления магии в нашем мире — это козни нечистого. Но единственным до сего дня способом, которым я мог избавить мир от зла — были лишь уговоры.

— До сего дня? — нахмурилась.

— Идемте, я покажу вам, — мягко улыбнулся Пресветлый.

Я нерешительно двинулась за ним вглубь храма, невольно озираясь по сторонам, рассматривая странные фрески на стенах, изображающие древний обряд, в котором бог и богиня проклинают своего нечистого сына, обрекая на немоту. Простят ли они его когда-нибудь? Или он так озлобился, что теперь прощение невозможно?

Посетителей было немного. Они стояли кто у фресок, кто у барельефов, шептали что-то в сложенные молитвенной чашей руки, просили у богов заступничества.

В центре, под шпилем, уходящим прямиком в небо, на постаменте лежала выточенная из камня статуя богини с чёрной повязкой на лице. Интересно, это та самая ткань, на которую ходят смотреть паломники? И если да, как могла она не истлеть за столько сотен лет?

— Я слышала легенду от отца, что перед страшными событиями, затрагивающими весь Февеньяр, из глаз богини текут слезы, — вспомнила, глядя на спящую статую.

— Я видел такое однажды, еще подростком, когда учился здесь в семинарии, — довольно кивнул Пресветлый. — Красная кровавая слеза скатилась из-под ее повязки с правой стороны в тот день, когда деда нынешнего короля отравили заговорщики. Смутное время после того длилось несколько лет.

— Это и есть то, что вы хотели мне показать? — я с трудом оторвалась от созерцания каменного изваяния, о котором столько слышала в детстве.

— Нет. Нам туда, — церковник указал мне на дверцу, рядом с которой стояло несколько человек.

Старая бабушка в выцветшем платке, женщина со спящим младенцем на руках да хмурый седой мужчина, у которого дергался глаз. При виде Пресветлого люди расступились, почтительно клянясь. Мужчина приоткрыл дверцу, но я с сомнением медлила.

— Ну же. Вы же хотели увидеть свою сестру?

Это решило дело. Пришлось наклониться — проем был очень низким. За ним оказалась небольшая комната, по периметру которой стояли свечи. В середине стоял стул, на котором с повязкой на глазах, так похожей на ту, что была на статуе, сидела… Елена? Рядом с ней на коленях стояла какая-то женщина, а сестра гладила ту по голове.

— Что за… — ругательство сорвалось с моих губ прежде, чем я сумела прикусить язык.

— Айна? — Елена повернулась на мой голос, моментально узнав его.

Пресветлый на это лишь зашелся в тихом, так похожем на шелест листьев смехе, а затем подошел к стоявшей на коленях женщине и помог ей подняться.

— Теперь все будет хорошо. Иди. Да обойдёт тебя стороной нечистый немой, да прибудут с тобой твердость бога и мягкосердечие богини.

Женщина, не переставая кланяться то Елене, то церковнику, пятясь задом и шепча слова благодарности, вышла. Когда дверь за ней наконец закрылась, я, все еще пребывая в полнейшем шоке, запинаясь, повторила вопрос:

— Что… это… было?

Елена фыркнула и стянула с глаз повязку:

— Я теперь святая.

— Ты… кто?!

— Я предлагал эту роль тебе, — вставил Пресветлый. — Ты могла бы снимать с людей порчу, убирать последствия колдовских болезней одним прикосновением… Быть частью нашего служения, его лицом. К счастью, немного поэкспериментировав с твоей кровью, я нашел способ пробудить способности у твоей сестры. Так что она легко заменит тебя, раз уж ты выбрала другой путь.