Не исчезай

При телесном обмене жидкости перетекают из одного биологического объекта в другой. При духовном – энергия отделяется от одного духовного тела и мгновенно проникает в другое, становясь его частью. Никакие заслоны здесь не спасают.

Возможно, что две далекие от совершенства, затерянные в современном хаотическом пространстве литературные дамы таят в своих душах нечто. Ущерб, боль, щербинку. Трещинку ли? Занозу или рану? Каждая из них по-своему одинока, каждая чего-то жаждет. Славы? Любви?..

Возможно, есть в мире демоны, черти, диббуки, которые, притаившись в этих глубинах и трещинах, потешаются над болью, питаются ею, растут, набирают силу, захватывают территории в душах людей. Темное облако или зловещая туча, обиды и насмешки, позор, злость и боль ждали своего часа, чтобы вырваться наружу.

7

Любины размышления были прерваны, а точнее, продолжены очередным внезапным появлением Роберта.

– Это всего лишь игра, – сказал он, усаживаясь на кровать рядом с Любой. – Девочки играли. Мы тоже играли с тобой, Люба. Просто правила игры слегка изменились, но не намного.

– Как это можно! Как так можно? Эти маленькие девочки – разве нет у тебя сожаления к ним, Роберт? Сочувствия? Боли за случайно погубленную, еще даже не начавшуюся жизнь? – негодующе отозвалась на его слова Нина, даже не удивившись тому, что Фрост проявил способность вторгаться в ход ее мыслей.

– Нет. Во всем этом была внезапность, свойственная женщинам. Импульсивность, прихоть. Так один цвет переходит в другой на рассвете, так ночь опускается на землю, поглощая все краски.

– Ты говоришь загадками, Роберт. Словно женщины не способны управлять собой, желаниями и судьбой. Что ж, если бы рядом был мужчина, все было иначе?

– Люба, вы избавились от настоящих мужчин. Твоя новая страна, эта новая культура избавилась от мужчин в традиционном понимании слова. От мужчин, жаждавших опасностей, приключений и игр. От мужчин, стремившихся к женщине, как стремятся к опасной забаве. Вы перестали играть. Теперь вы, женщины, играете в женские игры между собой, забыв о мужчинах. Но вы, эти новые женщины, еще не созрели для истинного взаимного понимания и доверия. Вы цепляетесь за старые понятия, раздирая чужую душу на мелкие кусочки, одаривая друг друга то холодом, то жаром, соблазняя, привлекая и отталкивая, как кошки, как хищные прекрасные птицы в ярком оперении. Люба, с точки зрения мужчины, женщина никогда не бывает невинной. Само существование женщины в этом мире – уже соблазн.

– Уходи, – сказала Люба. – Уходи из моей жизни, Роберт. Я не понимаю, я не знаю тебя – кто ты, зачем? Почему ты пришел в мою жизнь? Что нового ты можешь мне сказать, того, что я не знаю сама? Зачем я тебе, почему ты выбрал именно меня, бедную женщину Любу, у которой так мало в жизни любви?

– Поэтому и выбрал, – усмехнулся призрак. – Ты думаешь, у тебя нет свободы, нет права, нет возможности быть счастливой. Ты слишком долго была несчастливой. Ты слишком долго была несвободной. Но если ты не хочешь меня – я уйду. Я пришел к женщине, которая нуждалась во мне, а ты, Люба, уже можешь разобраться во всем сама.

– В чем разобраться? – в отчаянии закричала Люба, но Роберт лишь усмехнулся.

Как изжить память многих поколений, столетий – память женщин, что жили прежде? Они – эти женщины – стоят за твоей спиной, в твоих мыслях, в душе, в словах, витают в воздухе вокруг тебя. Они диктуют и требуют. Но если женщины воспитаны для отдохновения воинов, то что делать женщине, которой самой пришлось стать воином? Что делать женщине, которая завоевывает и отвоевывает чужой язык, чужую культуру, выцарапывает у судьбы кусок хлеба, кусок земли, кусок неба над головой, отвоевывает право на мужчину, на свою пещеру, – женщине, которая тоже хочет рисовать на стенах этой пещеры и при этом жаждет успеха, признания, любви? Что ей делать – не быть женщиной?

Мужчина – это ребенок. Еще один ребенок, в которого она так верила, так жаждала найти в нем опору.

Но если женщина не хочет искать ребенка в мужчине, ей приходится сражаться на равных с другими такими же воительницами – жестокими, сладострастными и изощренными. Такая женщина способна терять лицо – то, что не желает делать мужчина, оберегающий свою душу и эго: ему такая потеря не по силам.

Прежде женщина приносила себя в жертву семье, любовнику… и отходила в сторону. Теперь она бросает ему – вот, смотри, это я, всемогущая, слабая сильная женщина!