Не ищи меня

– Я знаю, каково тебе, – сказала она. – Мне сказали в Бюро гражданских консультаций, что я могла бы стать его представителем – так делают, когда человек впал в кому и не оставил никакой доверенности. Но мне это по барабану. Его родители знают, что мы разошлись, они наверняка бы оспорили мое право. Пусть сами разбираются, мне плевать. Могут забирать деньги Ника и катиться с ними к чертям.

– Я так понимаю, теперь его делами занимается Хейли, – ответила я. – Хочешь чаю? – Она покачала головой. – Или, если хочешь, есть открытая бутылка совиньон-блана. Будет не слишком здорово, если я выпью все одна.

– Давай, – она переложила стопку книг и села на диван.

Порывшись в коробке, я достала оттуда бокал, распаковала его и сполоснула под краном, прежде чем щедро плеснуть вина. Зачем она пришла? Она не выглядела так, будто собиралась вонзить в меня нож, наоборот, казалась необычайно спокойной. Но внешность могла вводить в заблуждение.

Я взяла собственный бокал и наполнила его до краев.

– Ты не была в суде на разбирательстве по поводу смерти Эмили.

Она вздрогнула, делая глоток.

– Не смогла. Мама пошла вместо меня.

– Да, мне показалось, что я видела женщину, которая могла бы быть твоей мамой. С такими же голубыми глазами.

Наташа кивнула.

– Я рада, что не осталось ничего, что можно похоронить. Я бы не выдержала похорон, только не вместе с семьей Ника. Мы и так слишком долго за нее сражались.

– Ты не ходила на похороны?

Я и сама не ходила, но мне рассказывали, что это было очень пышное и душещипательное мероприятие.

Наташа скривилась в отвращении, совсем как Эмили, когда я заставляла ее съесть то, что ей не нравилось.

– Нет, мы с мамой устроили собственные поминки.

Я вспомнила те ужасные дни после аварии. По всему Интернету были выложены видео взрывающихся и полыхающих машин, полицейских, собирающих в ведро пепел. Спасательные службы никогда еще не видели подобного. Доказать, что Эмили была в машине, смогли, только когда проверили записи дорожной камеры наблюдения на ближайшей заправке. Среди них нашлись размытые кадры, на которых мы трое стояли в очереди в «Макдоналдс», а через несколько минут выходили оттуда. Эмили держала Ники за руку, а я шла впереди, сжимая ее «Хэппи Мил». Меня удивило, что никто не обратил внимания на нервное выражение моего лица.

– Ты видела Ника? – спросила Наташа.

Я хохотнула.

– Я? Нет. Ни разу. Никогда больше не желаю его видеть. Хейли, конечно, в ярости. Говорит, что я бросила его в трудный час. Бросила всю семью после всего, что они для меня сделали… Я сказала ей, что мне тяжело, что я не могу сейчас его видеть, но, похоже, я просто эгоистичная сука. Мы больше не подруги, что меня устраивает. Не хочу больше иметь ничего общего с Уоррингтонами.

– Ты ей не рассказала?

Я фыркнула, глотнув вина.

– О чем? О том, что я собиралась предать ее брата и разрушить его мечты? Ни за что.

Она понимающе кивнула.

– Спасибо, что не сказала полиции. О том, что мы планировали встретиться.

На миг я представила, как она ждет на парковке отеля, смотрит на часы и гадает, что случилось. Слушала ли она радио в машине и таким образом узнала об аварии? Сначала она, наверное, предположила, что мы просто застряли в пробке, которая растянулась на несколько километров. А через несколько часов начала опасаться худшего. Как долго она ждала? И в какой момент поняла, что мы были в самом эпицентре трагедии? Мне хотелось спросить, но я решила, что это будет не слишком тактично.

– Все и так было плохо, – сказала я. – Не хотелось запутывать полицию. Но главное, я не хотела, чтобы семья Ники узнала. Они бы обвинили во всем нас. Тебя.

– Да, спасибо, что промолчала, – сказала она, делая глоток холодного вина, которое заставило ее слегка поморщиться.

– Не благодари. Тебе не за что меня благодарить. Удивлена, что ты не плеснула мне в лицо кислотой.

– Ну да, не плеснула.

Я опустилась на колени на ковре и подняла кувшин из голубого стекла. Это был подарок на свадьбу, не помню, от кого. С ним в комплекте шли высокие бокалы, но за долгие годы они все перебились, один за другим. Мне нравился насыщенный цвет стекла, его гладкая матовая поверхность. Я оторвала кусок упаковочной пленки и завернула в нее кувшин.

– Зачем ты пришла, Наташа?

Она отпила глоток. Ее губы блестели от вина.

– Я уезжаю. Начинаю новую жизнь. Мама едет со мной. Она думает, что за мной нужно приглядывать, и, скорее всего, права. Я не хочу, чтобы семья Ника узнала, где я. Пока он в коме, я в безопасности, но если он очнется…

– То что? Что еще он может тебе сделать? Почему ты так его боишься?

Она что-то от меня скрывала, но я не могла понять, что именно.

– Поверь мне, Джен, – сказала она. – Нам обеим нужно опасаться за свою жизнь. На твоем месте я бы уехала куда-нибудь, где семья тебя не найдет.

– Почему?