Не ищи меня

Возвращаюсь к окну. Всегда ненавидела тюль, но теперь я ему рада, он окутывает дом, словно чадра. Я выглядываю в щель между ажурной тканью и оконной рамой, но мне почти ничего не видно за разросшейся живой изгородью. Вдруг мой преследователь дошел за мной до самого дома, а я не заметила? Возможно, он затаился где-то поблизости: скрывается среди листьев, прячется между мусорных баков или сидит в засаде за машиной.

Но я не выйду. Если он ждет, когда я покажусь, ему придется запастись терпением.

Неохотно покинув свой наблюдательный пост, я иду на кухню, чтобы соорудить себе что-нибудь на обед. Еда меня не привлекает. Я больше не готовлю, только разогреваю покупное и вожу вилкой по тарелке, но я обещала Линдси питаться регулярно.

Холодильник почти пуст. Я открываю дверцу и смотрю на твердую желтеющую сердцевинку кочанного салата, открытую упаковку ветчины, блеклую половинку помидора, сморщенный желтый перец и два порционных обеда, купленных по суперцене. В шкафчике есть дешевая банка фасоли (я давно уже не обращаю внимания на то, сколько соли и сахара ем), консервы из тунца, банка арахисового масла и пачка бюджетных хлопьев, которые на вкус напоминают корм для хомяка. Молоко закончилось, приходится пить черный чай и черный кофе. В крошечной морозилке нет ничего, кроме упаковки гороха и буханки хлеба, который я размораживаю по кусочку. Если в ближайшем времени я не выйду на улицу, придется мне есть хлебные корочки.

Уже три дня я сижу дома, притворяясь, что подцепила какой-то вирус. Осталось еще четыре, потом придется вернуться на работу или предъявить больничный. Я не рассказывала никому из коллег о том, что у меня посттравматическое расстройство. Не из-за стыда – это такая же болезнь, как и всякая другая, теперь я это понимаю, – а из-за того, что у меня слишком сложная травма. Поначалу Линдси думала, что я просто пострадала в серьезной автокатастрофе, но чем глубже она копает, тем больше слоев обнаруживает. Я не рассказала ей всей правды о том, что случилось, хотя знаю, что это глупо, ведь если я не буду честна с ней, она не сможет мне помочь. Но я еще не готова об этом говорить. Не сейчас.

Пока хлеб крутится в микроволновке, я отхожу к окну, чтобы окинуть взглядом окрестности. На горизонте чисто, поэтому я доделываю сэндвич и выношу его на задний двор. Задняя стена дома обращена на север, так что, несмотря на погожий летний денек, во дворе темно и сыро. Здесь ничего не растет. Принюхавшись, я улавливаю слабый запах пивных дрожжей, долетающий с пивоварен.

Возможно, стоит поискать работу в другом месте, думаю я, с усилием глотая сухую безвкусную еду. Нельзя вечно прятаться в доме. Я не знаю наверняка, действительно ли за мной следили, – возможно, это плод моего воображения. Нет никакой гарантии, что, если я перееду в другой город, этого не случится снова, поэтому можно с таким же успехом сражаться со своими демонами здесь.

Звонит телефон, и я возвращаюсь в дом, чтобы ответить. Это Крис.

– Привет. Я давала тебе свой номер? – спрашиваю я, зная, что не давала.

– Нет, я взял у Маргарет.

– А-а, – отвечаю я неодобрительным тоном.

– Я просто хотел спросить, как ты. Я волновался. Это не расстройство желудка? Не помню, ела ли ты что-нибудь в церкви. Нужно как следует разогревать еду. Все время им это повторяю, но…

– Нет-нет, ничего такого. Пожалуйста, не беспокойся.

– Уф, это хорошо, – говорит он. – Не только для тебя, но и для нас. Последнее, что нам нужно, – это отравление среди бездомных.

– Да, точно. Со мной все в порядке, это просто… что-то вроде мигрени. Я уже иду на поправку.

– Отлично, чудесные новости! Так… – он делает длинную паузу. – Можно мне тебя навестить?

– Навестить? – я в ужасе оглядываюсь. Вокруг бардак. Я не пылесосила и не протирала пыль уже целую вечность.

– Или давай сходим выпить? А может быть, даже перекусить. Рядом с рекой есть славные места.

– Ну… Не знаю… – мои слова замирают. Чтобы пойти выпить, придется выйти из дома, а я не уверена, что мне это по силам. С другой стороны, если за мной действительно наблюдают, то будет хорошо, если у моей двери появится мужчина. Это покажет, что я не одна. – О’кей, – слышу я собственный голос, полный притворного воодушевления. – Было бы здорово. Когда?

– Сегодня? Скинь мне свой адрес, и я заеду за тобой около семи.

– Заедешь? На машине?

– Да. Не волнуйся, я не пью, так что могу водить.

Его слова вызывают в голове поток воспоминаний.

– М-м, я не очень люблю машины.

– Что такое, укачивает?

– Типа того.

В этом есть частица правды, хотя тошнит меня от самой перспективы сесть в машину, а не от езды по извилистым дорогам.

– Без проблем, – отвечает Крис. – Уверен, мы найдем что-нибудь поблизости.

Кажется, я только что согласилась на свидание.

* * *