Не к ночи рассказанное…

– Зато ты не вжилась, – сделал замечание он. – Соседи, по сути, любопытные существа поэтому, услышав наш скандал, быстрее пойдут на контакт, соответственно мы узнаем причину их несчастий.

Я вдохнула и попыталась вжиться в роль с новой силой:

– А я тебя нет! Все! Прошла любовь. В понедельник поеду на развод подавать. Иди…

Открылась соседняя дверь и девушка попросила нас быть тише. Когда в этот момент в подъезд вошла бабушка и не успела ступить на первую ступень, как у нее порвался пакет, из которого упали на старый дощатый пол продукты.

– Баб Римма, – бросилась ей помогать моя молодая соседка.

Поспешила на помощь и я. А после немного расстроенная бабушка пригласила нас двоих на чай в свою просторную квартиру – две комнаты, отдельная кухня, санузел. Все аккуратно, чистенько, по-бабушкински. Не хватает свежеиспеченных пирожков и внуков.

– Сильно больно? – присела близко с ней на кухне соседка, которая представилась Верой.

Я же вызвалась поставить чайник, произведенный из алюминия с толстым покровом голубой эмали и нарисованными клубничками по бокам. Такой брутальный кухонный предмет без свистка и вовсе не электрический.

– Может скорую помощь вызвать? – волновалась Вера.

– Нет-нет я выпила таблетки, сейчас давление упадет и станет лучше, – отказалась бабушка.

– Ой, а у меня пирожные есть и печенье, – сделала вид, что спохватилась я и ринулась к себе.

Дом был не благоустроенный и ремонт что внутри, что снаружи не проводился видимо с того дня как был построен. Но именно из квартиры бабушки веяло таким теплом, комфортом и добротой. Чего не повстречаешь даже в благоустроенном доме среди обеспеченных соседей.

В моей квартире меня поджидал Кирилл, ступив ко мне из темноты комнаты:

– Ты чего так рано? – опешила я. – Мы только чай сели пить…

– Я просто нашел, кому продать дом негоже людям жить у кладбища. Один ипешник с удовольствием выкупит строение под свои ритуальные услуги. Он здесь будет первый и начнет очень выгодный бизнес.

– Ого, как быстро я даже не ожидала! А квартиры он жильцам возместит?

– Естественно. Не хоромы, но вариант вполне себе подходящий.

– Ой, Кирилл не торопись так. Мне необходимо еще разобраться с нежитью и снять проклятие с них. Иначе они так и переедут проклятые.

– Эль это не так просто. Ипешнику необходимо будет выкупить дом у муниципалитета, подготовить документы это не за один день. Так что ты все успеешь. Иди, пей чай, – он протянул мне, недавно пустую ладонь, теперь в которой оказался бумажный сверток со свежими пирожными и печеньем.

– Спасибо Кирилл.

Да он всегда на шаг впереди меня. Отчего внутри организовалось впечатление, будто раньше с Ниной мы ни хрена не делали, а сейчас наша конъектура дополнилась, как спелое яблоко налилось глянцевым блеском. Но больше всего меня, почему-то нервировал вопрос – и как мы раньше без него справлялись?

Когда я вернулась, у бабушки Риммы на кухне уже горел свет, а сама она наливала кипяток в советский сервиз из красных широких чашек в крупный белый горох.

– Ну вот, – положила я сверток на стол. – Угощайтесь!

– Ой, Элла спасибо, – с гигантской искренней благодарностью отреагировала бабушка. – Не стоило… Ох, девчонки вы такие добрые, но как жаль, что оказались здесь…

– Почему? – присела я за стол.

– Проклятое это место… – совсем поникла она присев между нами.

Я уловила весь накал и безнадежность отчаянной обладательницы квартиры. И будь я смертной, мне бы стало не по себе возвращаться в свое жилье. Но пока мы сидели тут на уютной кухоньке, теплилась надежда, что вместе нам представляется, возможность справиться с бедой. Хотя бы элементарно поддерживая и помогая друг другу. Неспроста же бытует мнение, что вместе люди – сила!

– Здесь редко обходится без происшествий, – продолжила она. – Мой сын работал на кладбище, которое рядом и совсем недавно умер, хотя был здоров.

– Тогда какому идиоту пришло в голову построить дом рядом с могилами? – изумилась я.

– Дом построили не для постоянного жилья, а для работников кладбища. Что-то типа времянки. Кладбище себя исчерпало, вокруг разросся город, трудящиеся съехали. Кто-то решил нажиться и стал продавать, эти чертовы комнаты. А что не дорого и сердито.

– Но я здесь месяц живу и все нормально, – возразила Вера. – Конечно, неприятно каждое утро слышать похоронный марш. И условия в этом доме не таунхаус ну, а куда деваться? Жизнь моя не задалась с самого замужества. Муж у меня Димка был, на кладбище данном работал, в карты деньги проигрывал, пил много, к тому же руки бывало, распускал. А свекровь во всем этом меня обвиняла. И тут он пропал без вести… Просто не вернулся домой и все! Свекровь до сих пор думает, что я любовников наняла, чтоб сыночка ее извести.

– Да как же так, – заохала бабушка. – По тебе же видно, что девочка ты хорошая, милая. С детишками постоянно. Не пьешь…

– А ты сюда как попала? – спросила я. – Она тебя выгнала вместе с внуками своими?

– Разделила свою трешку, – с вдохом ответила Вера. – Себе приобрела благоустроенную двушку, а нам с детьми комнату здесь.

– Вот мымра, – рассердилась баб Римма. – Справедливости в ней с гулькин…