Не хочу жениться!

Дерек помедлил, но Ядвига не сводила с него тяжелого взгляда. Она была ниже, тощая, бледная и растрепанная ведьма, но сейчас как будто выросла, и не она, а Дерек смотрел на нее снизу вверх. У него не осталось и капли сомнения, что угрозу она выполнит, причем мгновенно, стоит ему отказать. А потом…

Дерек отлично знал, что будет «потом».

— Прости, Вась, — виновато выдохнул он. — Твоя мать не оставила мне выбора.

Лягушка напоследок мазнула по нему презрительным взглядом, а в момент передачи попыталась прыгнуть к окну, но Ядвига была начеку и дочь поймала.

— Надо, Вася, надо, — сказала она, заворачивая лягушку в кукольное белое платье. — Ты же знаешь, я тебе только добра хочу. Вот поймает папа твое «добро», и ты у меня самой завидной невестой станешь.

— Ква! — возмущалась невеста.

— Ну, Вась, тебе же нужны забота и защита, тут папа прав. Мало ли что. А этот твой… внушаемый. — Ядвига улыбнулась. — Мы с папой ему объясним, как о тебе заботиться нужно. Будешь как за каменной стеной!

— Ква-а-а-а, — передразнила лягушка и обмякла у матери в руках.

Ядвига улыбнулась Дереку.

— Смотри, парниша, я за тобой слежу. Если Васю мою плохому учить будешь…

— Ква…

— Не перебивай, Вася. Так вот, я тебя быстро отправлю туда, откуда ты, такой красивый, явился. — И с этими словами она вышла из комнаты.

Дерек выдохнул. Плотно закрыл дверь. И наконец-то почесался.

Мелькнула мысль, а не сходить ли на свадьбу — они, поди, так скоро нормального менестреля нанять и не успели. Но…

— А! Черт с ними, — Дерек махнул рукой и повалился на кровать.

Выходной для того и создан, чтобы его проспать, не так ли?

* * *

К церкви Святого Варфоломея вот уже часа два стекался народ. Сначала приехали аристократы, в шикарных каретах, одна другой богаче. Очень удивили единственного в церкви священника: не то чтобы аристократы не были здесь частыми гостями, просто раньше они прибегали вдвоем, жених и невеста, платили много и требовали одного: «Поскорее, святой отец, поскорее же!» Сейчас они вообще не платили и чего-то ждали.

Потом нагрянули репортеры. «А вы знали, что собираетесь венчать княжну фон Бессмертнофф?» — спросили они у священника. Тот опешил, порылся в записях, нашел, что на сегодня заплачено только за одну церемонию: фон Цветкофф и «X». «X» был выведен жирно и подчеркнут два раза: так святой отец делал, если плативший жених (а иногда и невеста) не могли определиться со второй половиной, но жениться очень хотели. Святой отец деньги брал — а на что ему у церкви, спрашивается, крышу чинить? Не на пожертвования ведь, их разве что на полтрубы хватит. Приходится выкручиваться.

«Фон Цветкофф? — оживились журналисты. — А не сын ли это графа, виконт фон Цветкофф, который…» У виконта фон Цветкофф оказался длинный послужной список. На виконта жаловались… Ох, кто только на него не жаловался! Журналисты смаковали подробности с небывалым единодушием: очевидно, виконт не раз и не два становился жертвой их перьев и гвоздем новостей. Выходило, что чуть ли не все благородные леди старше двадцати уже познакомились с этим самым виконтом и ушли от него ух какие недовольные. «Хам, развратник, мерзавец! — рассказывали они потом журналистам. — Негодник!» И этот фон Цветкофф теперь женится на какой-то «X». «Ясно, все теперь ясно», — тянули журналисты и что-то строчили на коленке. Одному святому отцу было ничего не ясно. «Так мне что, эту самую фон Бессмертнофф записывать?» — спрашивал он.

После полудня в церковь явился сам князь.

— Записывайте! — широко улыбаясь, объявил он.

Святой отец посмотрел на него, перекрестился. Лик Божий за его спиной плакал алыми слезами.

— Хм, — протянул Кощеев, глянув на лик. — Моя вина, амулеты не снял. Я сейчас все вытру.

Святой отец попытался его выгнать. Голос у него был поставленный, и на церковном языке красиво звучал, звонко. Князь послушал, мысленно перевел, усмехнулся и сказал только:

— Погоди, любезный, вот сейчас сюда жена моя явится — у тебя еще распятие вспыхнет.

— Я не буду венчать вашу дочь! — взъярился священник. Нечестивец! На святое посягает! — Не стану!

Кощеев расхохотался. Звучало это, как если бы дьявол заявился к несчастному святому отцу и надумал над ним потешаться.

Святой отец совсем распалился.

— Во-о-он! — закричал он, потрясая распятием. — Во-о-он, бракосочетания не будет!

— Это как это не будет? Я уже погреб открыл, — не менее громко ответили ему от дверей. — А ну как лицензии лишу?

Святой отец замер, а зрители-аристократы поклонились. Даже Кощеев склонил голову, при этом мерзко так улыбаясь.

— Ваше величество, — пробормотал побледневший священник. — Такая честь…

— Смотри у меня, — погрозил ему император, проходя к первому ряду скамей и кивая страже. Те дружно взялись за первую же скамью и поставили ее поперек — как должно сидеть венценосной особе в доме Господа. Император кивнул и склонился к уху священника: — Смотри у меня. Вот этот вот нечестивец мне госзаказы для армии делает. Жени его дочь, а то миссионером к Южным берегам отправлю. Там такие энтузиасты как раз нужны.