Не хотите ли чашечку чая? Английские будни русских жён

Знакомые поляки и литовцы насторожились: а не погонят ли их теперь с насиженного места? После 1 мая 2004 года, когда десять восточноевропейских стран вошли в состав Евросоюза, в Великобританию приехало около миллиона поляков. Они нашли работу (в основном в строительном, сельскохозяйственном и обслуживающем секторах), купили дома и устроили детей в английские школы. Как раз к ним были самые большие претензии у представителей британского рабочего класса – ведь поляки не только составили конкуренцию местным «синим воротничкам», но и существенно понизили расценки на рынке. И хотя, как это часто бывает с мигрантами, приезжие соглашаются на работу, которую не хотят выполнять местные жители, брекзитёры считали их виновниками безработицы в стране (к слову, самой низкой за последние двадцать лет). Раздавались голоса, утверждавшие: «новые» европейцы из более бедных стран истощают социальные фонды, а «медицинские туристы» из Европы злоупотребляют бесплатной системой здравоохранения. Мне было удивительно это слышать. Если какие-то мигранты и сидели годами на британских пособиях по безработице, то уж никак не восточные европейцы. Они приехали в страну работать, этим и занимались. Многие мои знакомые предпочитали иметь дело с поляками, когда начинали ремонтировать или расширять свои дома: качество работы выше, чем у английских рабочих, а цены ниже. Ну и поляки, в отличие от англичан, готовы работать по вечерам, выходным и праздничным дням. А уж чая на рабочем месте они пьют в разы меньше: они же деньги сюда приехали зарабатывать, а не чаи гонять.

Словом, много тогда велось разговоров и в прессе, и на улицах, и в домах. О том, например, что 52 и 48 – это чисто формальная победа брекзитёров. Именно такое соотношение сил демонстрирует, что половина страны хочет оставаться в Евросоюзе, и нельзя мнение этой половины игнорировать. Население было плохо информировано о последствиях выхода из ЕС и проголосовало импульсивно. К тому же политики выбрали неудачный день для референдума: тысячи молодых людей, которые, конечно же, придерживались прогрессивных (значит, проевропейских) взглядов, в этот момент сдавали экзамены, были в отпусках и вообще находились на многотысячном музыкальном фестивале, поэтому просто не попали на референдум. А многие националисты сами не хотели выходить из ЕС, но присоединились к команде брэкзитёров, чтобы их услышали и перестали затыкать рот политкорректностью. Ну и, наконец, немало сторонников Евроинтеграции были полностью уверены, что Великобритания никогда не расстанется с Европой, и не пошли голосовать. Зачем, ведь их голос ничего не изменит. Поскольку явка на референдум составила 72%, можно предположить, что неявившиеся 28% ещё долго кусали локти.

Новый премьер Тереза Мэй на ходу разрабатывала «план В», не подготовленный Кэмероном, снова и снова ездила в Брюссель, предлагая те или иные варианты цивилизованного развода. И всё это время проигравшая сторона надеялась взять реванш. В центре Лондона разворачивались одна демонстрация за другой, на Уайтхолле, напротив резиденции премьер-министра и на Парламентской площади ежедневно стояли люди с плакатами. Молодые люди, которые в своё время не явились на выборы, отчаянно пытались переиграть историю и получить нужные им результаты. Те, кому по возрасту не полагалось голосовать в 2016-ом, подросли и теперь кричали, что у них отобрали будущее. Что их судьбу решили пенсионеры, которым уже не надо беспокоиться о заработке и профессиональном развитии, более того, часть из них за три года отошла в мир иной, а молодым теперь придётся расхлёбывать кашу, которую заварили старики. Марш, прошедший в марте 2019-ого, собрал около миллиона участников. Его посчитали вторым по величине маршем в истории страны (самым крупным был марш против участия Великобритании в войне в Ираке), и, казалось, правительство просто не может проигнорировать подобный протест. Ведь и сама премьер-министр не была сторонницей Брекзита.

В этом мартовском марше участвовали и родители моего мужа, которые много путешествовали, жили и работали в других странах и потому отличаются весьма проевропейскими взглядами. Свекровь лично клеила агитационный плакат на окно здания кабинета министров, очень гордится этим фактом. В Норфолке, где они живут, особенно в их маленьком приморском городке, населённом пенсионерами, свёкор со свекровью ощущают себя чуть ли не единственными прогрессивными людьми, которые понимают, что изоляция Британии обернётся крахом для страны. Ведь некоторые их соседи даже никогда не были в Европе, поэтому отличаются возмутительной узостью взглядов!

Участники марша, требующие повторного референдума, верили, что за три года бесплодных попыток правительства найти оптимальное решение ситуации многие брекзитёры пожалели о своём выборе, а население теперь намного лучше информировано о последствиях этого шага, и повторный референдум покажет совсем иное соотношение голосов.