Не кричи...(СИ)

— Видела. Впечатляет, — с потрясающим безразличием соглашается, — а ещё больше впечатляет, что Председатель Совета Безопасности собственным приказом снял с тебя все обвинения и статус разыскиваемого преступника. Сядь на скамью, спиной ко мне, просунь руки за решетку, — командует Морелли, приближаясь, — и будь паинькой, иначе снова огрею.

Приходится подчиниться. На запястьях защелкиваются браслеты, сковывая движения. Приковать меня к прутьям решётки умно, ничего не скажешь. Видать, нюхнула пороху в своё время.

— Наклони голову вперёд, посмотрю, что там у тебя. Медик будет утром, если что — зашьёт, — заходя в камеру, ставит рядом со мной на скамью небольшую стальную коробочку.

— Понял, принял, — вновь подчиняюсь, выжидая удобный момент.

От её прикосновения по коже будто вновь бежит электроток. Ловкие пальцы аккуратно ощупывают шею и затылок. Офицер молча копошится в волосах, находя разрез и тщательно что-то там рассматривает. Знаете, в какой момент мне действительно срывает крышу? Вот прям уносит, как канзасский торнадо домик девочки Элли. Когда Морелли, оттерев кровь и образовавшуюся корку, прижигает рану какой-то вонючей синей жижей и начинает на неё дуть. Она начинает дуть мне на царапину, понимаете? Как в детстве, когда ссадишь коленку, и к тебе спешит на помощь вся родня. Знакомо? А мне — нет. От ощущения ветерка в волосах и такой непривычной заботы шиплю ещё громче, не зная, как скрыть своё смущение и растерянность.

— Не шипи, сейчас всё пройдет. Ты вон какой здоровый, что тебе какая-то ссадина, — усмехается, шлёпая мне ладонью по плечу, — интересные татуировки у тебя.

— Ага. Я и сам ничего, — мотая головой, отзываюсь, всё ещё надеясь растопить сердце шерифши своей харизмой.

Дверь камеры со скрипом закрывается и я буквально чувствую спиной её присутствие.

— Да, ничего… Ничего хорошего, — смеётся она, расстёгивая наручники и отпуская.

— Слушай, а это неплохое начало интересной игры, как думаешь? Мы одни в участке. Может, повторим, но без боли, или с болью, но ради удовольствия?

Потирая запястья, всё ещё думаю о том странном ощущении в волосах, когда она дула на кожу. Забавно как-то… Мне уже под сраку лет, а я даже самому себе не признаюсь никогда в жизни, что никто не дул мне на разбитые коленки, и этого пиздецки не хватало.

Она смотрит внимательно, держа в руках флакончик с синей жижой и ватный диск, буро-коричневого цвета. Улыбаясь, делает шаг в мою сторону, и я чувствую этот невозможный, манящий запах от её тела от которого срывает башню.

— О-о! Неужели чёлка — это не единственное в твоём организме, что ещё стоит? — с издёвкой парирует она.

— А ты иди ко мне, и проверим… — подмигиваю, вытягивая губы уточкой и поправляю растрепавшуюся стоячую причёску.

— Боюсь, что сердечко у тебя не выдержит, дорогуша, такую женщину, как я.

— Спасибо, кстати, — попутно ощупывая пальцами затылок, бросаю ей, пропуская последнюю колкость в свой адрес, — правда.

— Руками грязными в рану не лезь. Инфекцию занесёшь. Или думаешь, что зараза к заразе не пристаёт? — устало вздыхает, закрывая крышку ноутбука и выключая свет над рабочим столом.

В помещении повисает сумрак. Я вижу её силуэт, приближающийся к прутьям. Опять ощущение, будто я в передвижном цирке главный аттракцион и гвоздь программы. Не иначе. Только почему-то с приближением Нины Морелли к прутьям камеры всё явственнее ощущаю, что тигр тут не один. Светлые глаза женщины смотрят устало и пристально, так что и говорить ничего не хочется. Я знаю этот взгляд, вижу его каждое утро в зеркале. Взгляд человека, уверенного в своей силе, в своих возможностях, в правоте своих слов. Непоколебимая решительность. Такую ничем не прошибить — проще убить. Волоски на предплечьях встают дыбом. Я буквально шкурой ощущаю электричество. Интересно, каково это — обладать такой женщиной? Мотаю головой, отгоняя дурацкие мысли. Гематома слегка пульсирует, стоит тряхнуть чуть сильнее.

— Эй, шериф! — окликаю женщину уже на пороге. Останавливается, вглядываясь в темноту моей камеры.

Хочу сказать какую-нибудь сальность, но в голову отчего-то ничего не лезет. Может, выпивки попросить?

— Да, Рамлоу?

— Спокойной ночи! — выдавливаю вместо требования подать бухло.

Морелли кивает, и исчезает за дверью. Спокойной ночи? Серьёзно?! М-да… Парень, ты только что облажался.

***08.20.2018 6:09 a.m

— Кофе будешь? — раздаётся где-то над головой, и я подскакиваю на нарах.

Ещё несколько секунд знатно торможу, пытаясь понять, кто со мной разговаривает и где я нахожусь, черт возьми. Помотав головой, припоминаю прошедшую ночь.

— Который сейчас час? — сажусь, отирая ладонями лицо.

— Ранний. Кофе с сахаром?

— Три кусочка. А так можно было? — удивляюсь, соображая, не шутит ли Морелли. — Чего не дома в тёплой постельке с муженьком?

— Можно было, — протягивает мне кружку с эмблемой рейнджеров, полную почти до верха.