(Не) люби меня

Когда-то и я была отдана этому мужчине против воли, но он сумел завоевать мою любовь и… мое доверие. Теперь я вижу, что с вами происходит то же самое. Между мною и вами только одна разница…

— И огромная, — сказала я, стараясь не поддаваться жалости, хотя в этот момент мне было искренне жаль королеву. Стоило посмотреть в ее лицо, и не оставалось сомнений — она любит короля, она любит своего мужа. А он предал ее так же, как меня предал Жозеф. — Между нами огромная разница, ваше величество. Вы — законная жена, а я — всего лишь любовница, пусть и с громким титулом. И я не знала, что лиловый…

Она остановила меня, прижав палец к губам и давая знак молчать.

— Нет, дитя мое, — сказала она и прежде, чем я успела отстраниться, потрепала меня по щеке. — Разница в том, что он любит вас. Любит по-настоящему. Можете мне поверить, я не ошибаюсь. Я знаю его лучше, чем он сам знает себя. А теперь идите отдыхать, вам надо себя беречь. Он умеет утомить, ведь он ненасытен в любви, а женщину страсть изматывает быстрее.

— Вам самой не противно говорить такое? — спросила я, не веря, что она искренне заботится обо мне.

— Я королева, — сказала она просто. — И прежде всего, должна думать о том, что хорошо для моего народа, для моей страны и для моего короля. Вы заметили, что он стал спокойнее? Пребывает в добром расположении духа? Он счастлив. А это значит, что спокойны и счастливы будут все рядом с ним. Спокойной ночи, метресса. Отдыхайте, завтра он снова позовет вас.

«Завтра уже не позовет, — думала я, заходя в свою комнату, в то время как королева тихо постучала в двери спальни своего мужа. — Три раза в неделю — согласно договору, а теперь четыре дня свободы».

Ланвен согрела воды, но я не захотела мыться. Я и правда слишком устала. Она протерла мне шею, грудь и спину влажным полотенцем, переодела в простую ночную рубашку, покачала головой, посмотрев на разорванную шелковую ткань, а потом потушила свечи и ушла, пожелав мне доброй ночи.

Я думала, что усну сразу, но мне не спалось. Я думала о том, что испытывает жена, когда входит в спальню к мужу и видит следы бурной страсти на постели. Страсти с другой женщиной. И что испытала бы я, окажись на ее месте…

Мне показалось, я только смежила веки, а меня уже будила Ланвен.

— Не хотела вас тревожить, — сказала она, наливая воду в таз для умывания, — но вас просят выйти к завтраку. Личное распоряжение королевы.

— Для чего? Зачем? — сон мигом слетел с меня, а Ланвен уже вооружилась гребнем, чтобы расчесать мне волосы.

— Откуда же я знаю? — она полила мне воды, а потом усадила перед зеркалом. — У нас полчаса, чтобы привести вас в достойный вид. Надо было вам вчера искупаться…

Она успела одеть меня и причесать, а потом проводила к залу, где уже собрались придворные и королевская семья. Мажордом Лиммерик объявил о моем появлении и проводил к свободному креслу рядом с креслом короля.

— Доброе утро, метресса, — ласково приветствовала меня королева.

— Доброе утро, — ответила я сдержанно и поклонилась.

Лицо короля было непроницаемым, и он сидел, поставив локоть на ручку кресла и подперев кулаком подбородок, не притрагиваясь к еде. Наследный принц взглянул на меня коротко и зло, но кивнул, приветствуя, и даже соизволил привстать.

— Сегодня на завтрак жареные бекасы, — королева протянула мне фарфоровую чашку с соусом. — Очень вкусно! Особенно если полить соусом. Попробуйте.

Король шумно зашевелился и положил себе на тарелку ветчины и дичи, и преломил хлеб. Принц тут же набросился на еду, сосредоточив все внимание на своей тарелке. Похоже, прогулка по саду отучила его злословить поутру.

Я не успела донести до рта кусочек ароматного, зажаренного до золотистой корочки мяса, когда королева вдруг сказала, ни к кому не обращаясь:

— Я подала Великому Понтифику прошение на развод.

Глава 26. Развод по-королевски

Заявление королевы было встречено сдержанным ропотом придворных. Что касается меня, моя рука дрогнула, и кусочек мяса с вилки упал на белоснежную скатерть. Я подняла взгляд на королеву — она улыбалась кроткой, чуть печальной улыбкой, и еле заметно кивнула мне в знак ободрения.

Я посмотрела на короля — он невозмутимо продолжал трапезу. Зато наследный принц вскочил, отшвырнув кресло.

— Что ты говоришь, мама?! — закричал он, нависая над ней и опираясь ладонью о столешницу.

— Тише, Дреймонд, не надо шума, — королева взяла ломтик поджаристого хлеба и намазала его маслом, как будто ничего не произошло. Она пыталась удержать улыбку, но уголки губ дергались. — Не надо кричать, все уже решено, — королева пыталась успокоить принца. — Все уже решено, прошение было направлено неделю назад. Скорее всего, оно уже поступило на рассмотрение к Верховному Понтифику.

Я написала, что хочу свободы, потому что меня выдали замуж молодой, против моей воли, я всегда мечтала о монастырской жизни.

— Мама! — завопил принц, багровея и брызгая слюной. — Какой монастырь?! Ты — единственная и великая королева!

— Прости, но этот вопрос решаем только я и твой отец, — сказала она твердо. — Он полностью поддержал мое решение.