(Не) люби меня

Небольшая книга – шириной в две мои ладони, в темном кожаном переплете с плетеной красно-золотой закладкой казалась не такой уж страшной. Я вспомнила, как в первые дни заточения меня посещали мысли о самоубийстве и устыдилась собственного малодушия. Молитвослов, присланный мне неизвестным, словно упрекал меня за недостойные мысли. Самоубийство – еще более страшный грех, чем прелюбодеяние. И если я намеревалась противиться второму, не следовало предавать душу, соглашаясь на первый.

Я открыла книгу и едва не выронила ее из рук. На первом же листе красовалась великолепная миниатюра – волк в ночном лесу задирал морду к полной луне, видневшейся в небесах.

Не составляло труда догадаться, от кого был этот подарок, и он сразу принял совсем иное значение. Нет, молитвослов – это не чтобы поддержать меня, укрепить мой дух. Это чтобы напомнить о смирении, о котором говорила мне троюродная сестра королевы. Отложив книгу, я больше не притронулась к ней.

Когда служанки отправились на обед, оставив меня в компании леди Бригитты, свекровь, запирая двери, сказала мне:

– Я велела передать, что подарок тебе очень понравился.

– Напрасно, – ответила я, глядя в стену.

– Пока король ждет, – сказала она многозначительно, – но в один прекрасный день его терпение лопнет.

– Я не стану любовницей короля, пусть даже вы лопнете вместе с ним.

– Идиотка! – прошипела свекровь, но больше не досаждала мне.

На службе я постаралась сосредоточиться на молитве и не замечать взглядов придворных. Король и королева тоже присутствовали в соборе. Когда закончилась служба, король подал королеве чашу со святой водой, и ее величество набожно окропила лоб себе и своему супругу.

Я вышла из церкви вместе с остальными придворными, вслед за королевской четой. Справа от меня шествовала леди Бригитта, слева – одна из служанок, две служанки шли позади. Свекровь настаивала, чтобы я взяла к службе подаренный молитвослов, но я отказалась брать его в руки, и книга осталась в спальне.

Мне не хотелось никого видеть, я шла, опустив глаза, и поэтому чуть не столкнулась с мужчиной, который преградил мне дорогу. Я медленно подняла голову, готовая к самому худшему. Передо мной стоял король.

Леди Бригитта и служанки королевы, а вместе с ними и остальные придворные устремились к замку, как будто было объявлено состязание – кто быстрее добежит. Я сделала попытку обойти короля, но он сделал шаг в сторону, снова становясь на моем пути, и я прекратила бесполезные попытки. Если он желает видеть мой страх или смущение, то такого удовольствия не получит.

– Мы давно не разговаривали с вами, леди Диана, – сказал король. – Как вы устроились? Нравится вам комната?

– Как мило – спросить у пленника, нравится ли ему тюрьма, – ответила я.

– Разговор не задался, – признал он. – Ладно, скажу честно – я хотел спросить, понравился ли вам мой подарок. Я думал, вы возьмете его к службе.

– Не взяла и никогда не возьму, – отчеканила я. – А понравился ли мне подарок… Моя свекровь, я полагаю, сообщила вам, что я пребываю в совершеннейшем восторге.

– Сообщила. Но я хотел услышать это из ваших уст.

– Хорошо, – легко согласилась я. – Услышьте. Подарок мне не понравился, ваше величество.

– Почему? Я заказал миниатюры у лучшего художника, а переписчиком был…

– При чем тут художники и переписчики? Ваш подарок – как насмешка. Король-прелюбодей дарит молитвослов! Лицемерие чистейшей воды.

– Если вы о себе, то я еще не согрешил, – заметил король.

– Леди Сибилла! – выпалила я, глядя ему в глаза.

Он чуть усмехнулся – и что это была за усмешка! Я возненавидела его стократ за то презрение, что он выказал сейчас. Он презирал своих любовниц. Презирал – но бессовестно спал с ними! Ладони горели влепить ему пощечину, но благоразумие удержало.

– За тот грех я уже покаялся, – сказал король. – А значит, он прощен.

– Однажды вы не успеете покаяться, – предрекла я. – И умрете грешником.

– Вы так сурово это сказали.

– Я сказала правду.

Мы по-прежнему стояли на расстоянии трех футов друг от друга, между главным входом и собором, и изо всех окон на нас, наверняка, смотрели десятки глаз. Я старалась держаться строго, чтобы король понял серьезность моих намерений не уступать его страсти, и глядела поверх его плеча, гордо вскинув голову, чтобы показать, что ничуть не боюсь. Но, конечно же, я боялась. И ни о чем я так не мечтала, как чтобы этот тягостный разговор поскорее закончился. Но у короля были свои планы.

– Мне хотелось бы поговорить с вами наедине, – сказал он с необыкновенно любезной интонацией, наклонившись ко мне, отчего я едва не отшатнулась.

– Здесь никого кроме нас нет, – сказала я, передернув плечами. – Только вы и я. Все остальные трусливо убежали, стоило вам топнуть.

– Все таращатся из окон, если вы не заметили, – он мне даже подмигнул, как будто мы были сообщниками. – Прогуляемся в рощу за собором? Если вам не пришелся по душе молитвослов, у меня есть другой подарок для вас. И с ним я обязательно угадаю.

– Не надо ни подарков, ни разговоров, – запаниковала я, представив, что может произойти во время прогулки в роще.