(Не) люби меня

– Диана, Диана… – он шептал все жарче. – Одно твое слово – и я докажу свою любовь… – мужчина искал губами мои губы, но я упорно отворачивалась.

Ладонь его коснулась моей щеки, шеи, скользнула еще ниже…

– Мой муж вернется! – сказала я с ненавистью, прежде чем сообразила, что говорю. – И убьет вас. За те оскорбления, что я терплю по вашей милости.

Последовало долгое молчание, после чего король тихо спросил, по-прежнему держа меня в объятиях:

– Вы сами-то в это верите? Что Верей способен на такой смелый поступок?

Нет, я не верила. Но сейчас только Жозеф был моей защитой, пусть он и находился далеко.

– Он не трус, – сказала я упрямо. – Просто вы запугали всех. Жозеф уехал, потому что опасался, что из мести вы поступите с ним так же, как с прежним лордом Вереем – за ничтожную провинность лишите жизни и состояния.

– Ваш муж боится этого? – спросил он и хмыкнул. – Он боится, что с ним поступят, как с прошлым лордом?

– Не боится, опасается! Не думайте, что я поверила вашим сказочкам про предательство. Легко можно оболгать человека, когда он не может защититься. А я вижу, что опасения Жозефа обоснованы, раз вы готовы отобрать нечто большее, чем жизнь и состояние – честь, соблазняя его жену.

Король закусил губу, подумал и разжал руки.

– Да, – сказала я, чувствуя, что в этот раз победила. – Вы правильно сделали, что отступились.

– Я обещал, что буду ждать, сколько потребуется, – сказал он, не отвечая на мою колкость, – и я буду ждать. Я из тех, кто ждет, но никогда не отступает.

– Тогда вам не повезло, – бросила я ему. – Я из тех, кто никогда не сдается.

– Тогда мы точно нашли друг друга, – сказал он, улыбнулся и кивнул мне на прощание. – Спокойной ночи, леди Диана.

Глава 20. Беззащитная перед зверем

Время шло, а я по-прежнему жила в королевском замке, в Ланваре.

Мне не разрешали написать Жозефу, его письма до меня не доходили, и я могла только отсчитывать дни до возвращения мужа. Но полгода – это очень долго. Иногда я спрашивала у леди Бригитты, пишет ли Жозеф, на что она неизменно отвечала, что с ним все хорошо.

Каждый день я получала подарки, а моя Морера стояла рядом с новым королевским жеребцом, и ее кормили отборным ячменем и изюмом. Меня все так же усиленно охраняли служанки королевы, а свекровь следовала за мной, подобно тени, и при малейшей возможности напоминала, что мы всем обязаны королю, и что мое упрямство погубит семью.

– Если понадобится, – грозила она мне, – я тебя ему связанной отдам. Ты доиграешься, девчонка! Лучше уступи по-хорошему, если не хочешь, чтобы мы все пострадали.

Да, я тоже боялась, что однажды терпению короля придет конец. Но в отличие от леди Бригитты, я боялась не потери состояния и привилегий. Я боялась потерять себя и стать добычей Ланварского волка, но в глазах свекрови это была бы наименьшая из потерь.

Придворные наблюдали за нашим с королем противостоянием с огромным интересом, некоторые пытались подружиться со мной, но я никого не подпускала к себе, разговаривая со всеми одинаково вежливо и равнодушно. После предательства свекрови, я никому не верила, и каждый казался мне врагом, которого подсылали, чтобы найти брешь в моей обороне. Да, все в Ланваре ждали, когда же я уступлю страсти короля. А он не скрывал своего желания, и придворные болтали, что никогда еще король не проводил столько времени в столице, забросив дела, требовавшие его личного вмешательства.

Я чувствовала его присутствие неотступно. Он преследовал меня с еще большим упорством, чем мои надзирательницы и свекровь. Нет, он не угрожал мне и не ворчал, что упрямством я навлеку беды на свою голову, но его взгляд при встрече находил меня сразу же и не отпускал. Этот взгляд обжигал, подавлял, как взгляд хищника на жертву. В опасной близости от этого человека я словно превращалась в загнанное животное, теряя способность мыслить.

Иногда король уезжал в сопровождении гвардейцев – на день, на два, бывало, что и на неделю, и только тогда я могла вздохнуть спокойно. Но он возвращался, и я снова вынуждена была присутствовать на придворных увеселениях – балах, пирах, лошадиных скачках, пикниках, только охота не устраивалась ни разу.

Когда король подходил ко мне поговорить, придворные разбегались, как мыши, и в такие минуты я чувствовала себя особенно одиноко, понимая, что осталась без поддержки и полностью завишу от королевской прихоти.

Но король оставался верен своему слову и не принуждал меня к любви. Порой он пытался поцеловать меня, но я держалась настороже и всегда успевала уклоняться от его жадных губ и рук. Он не настаивал и устраивал для меня все новые и новые развлечения, и присылал новые подарки. Я не могла не оценить его выдержку и даже начала испытывать к нему нечто вроде благодарности, пока его высочество принц Дреймонд не просветил меня, встретив перед завтраком в коридоре замка.

– Прекрасно выглядите, леди Верей! – сказал принц, улыбаясь, словно наша встреча была ему приятна. – Так посвежели, похорошели!