(Не) люби меня

Я тяжело дышала, судорожно хватая ртом воздух. Король убрал нож в ножны, а потом взял с прикроватного столика бокал с водой и приподнял мне голову, помогая напиться. Родниковая вода сняла спазмы в горле, я задышала ровнее и хоть и не с первого раза, но смогла говорить.

– Если вы человек чести, – наконец, произнесла я, – вы немедленно развяжете меня и удалитесь.

Но он не сделал ни того, ни другого. Поставил бокал на стол и скрестил на груди руки, по-прежнему, бессовестно разглядывая меня:

– Кто поступил так с вами?

Я промолчала. Потому что жаловаться человеку, который намеренно оставляет тебя в беспомощном положении – это было не самое умное. Король подождал ответа, но так и не дождался.

– Ваш муж? – он нахмурился.

– Нет, – ответила я с отвращением. Пусть Жозеф и показал себя не в лучшем свете, но прямых доказательств против него у меня не было, и я не смогла покривить душой, оговорив его.

– Значит, ваша свекровь, – догадался король. – Леди Бригитте не терпится отдать вас мне, как откормленную курочку. Она опасная женщина, знает, чего бы мне больше всего хотелось, и играет на моих желаниях… – он достал из-за пазухи клочок бумаги, по которому змеилась вязь букв. – Признаться, сегодня я был самым счастливым человеком на свете. Вот здесь написано, что вы будете ждать меня после вечернего колокола. Но теперь я понимаю, что вы этого не писали.

– Нет! – почти выкрикнула я с ненавистью.

Он смял записку и бросил ее на пол.

– Но расчет был верен, моя леди. Видеть вас в постели обнаженной, полностью в моей власти… – он склонился надо мной, дико горя глазами. – С таким искушением невозможно бороться, – он большим пальцем вытер слезы с моего лица, делая это медленно, очень нежно.

– Проявите милосердие, – прошептала я, загипнотизированная его взглядом и вздрагивая от каждого прикосновения. – Я – жена другого.

– Где же ваш муж? – спросил он. – Ведь он вернулся сегодня. Почему тогда вы с ним не в одной постели? Почему он не развязал вас, не спас от короля-чудовища?..

Я не ответила, стиснув зубы.

– …Потому что Верей трус, – закончил король. – На его месте я бы убил соперника. Или схватил вас в охапку и умчал на край света, где бы вы принадлежали только мне. А он просто ушел, предоставив решить дело мамочке.

– Нет, он не знает! – воспротивилась я.

– Какая наивность, – покачал он головой, проверяя, насколько туго затянуты петли на мои руках и ногах.

– Вы… вы не посмеете обесчестить меня, – залепетала я, потому что потом король поднялся и расстегнул ременную пряжку, снимая пояс.

– Я же обещал не брать вас силой, – сказал мужчина невозмутимо. – Но насчет остального…

– О чем вы?

– Разве я могу уйти, когда вы вот так лежите передо мной… Разве я не говорил, что однажды вы придете ко мне. Но чтобы это случилось, я должен показать, что вам нечего бояться, – и он медленно потянул газовую ткань, стягивая ее с меня.

Глава 20. Луна и волк

Карга Бригитта знала, что делала, когда заманивала его в спальню Дианы. Разве можно остаться равнодушным, если видишь прекрасное тело, прикрытое лишь для того, чтобы возбудить сильнее? Дидье не остался равнодушным, и воздержание последних недель стало особенно мучительным. Он потянул полупрозрачную ткань, и, глядя, как она не хочет открывать высокую женскую грудь, цепляясь за отвердевшие соски, почувствовал такой прилив животной страсти, которого не испытывал никогда в жизни.

Вожделенная женщина была полностью в его власти, и это кружило голову сильнее вина. На это и был расчет – что он потеряет рассудок и возьмет то, чего так безуспешно добивался. Карга Верей знала, что делала… Но хватит думать о ней. Он отбросил все мысли о леди Бригитте, с людоедкой можно разобраться позже. А сейчас центром мира стала она – Диана. Трепещущая, как лань, испуганная, прекрасная…

Наверное, он сказал про Бригитту вслух, потому что Диана вдруг выпалила:

– Это было сделано по вашему приказу!..

Ткань, наконец, соскользнула с груди – золотистой, с темными сосками, упруго подрагивающей, потому что Диана не оставляла попыток освободиться. Вздумай она распалить его намеренно – не получилось бы лучше.

– Такого приказа не было, – ответил король.

Он не стал убирать ткань полностью, оставив бедра женщины прикрытыми, и снял рубашку с себя. Глаза Дианы расширились, и он ответил на ее немой вопрос, снимая и сапоги, и штаны, и оставаясь перед ней полностью обнаженным:

– Теперь мы на равных. И я даже более уязвим. Ведь на мне не осталось никаких покровов. Посмотрите, что вы делаете со мной.

То, как она окинула его взглядом, задержавшись на поднявшемся уже члене, было еще одной сладостной пыткой. Чего бы он ни отдал, чтобы она смотрела на него без страха, и всегда – каждый день, каждую ночь.

– В вашей стране, – заговорил он тихо и спокойно, как будто они беседовали за праздничным столом, а не находились обнаженными в спальне, – много веков назад был создан священный трактат о любви, вы читали?

Теперь в ее глазах промелькнуло удивление, и король поспешил закрепить маленькую победу: