(Не) люби меня

Этот поцелуй был вовсе не нежным, и в него Дидье вложил всю свою неутоленную страсть, все дикое желание, проникая языком в горячую глубину женского рта. Диана застонала, но не отвернулась, и это оказалось последней каплей – король дернулся всем телом, застонал сам и излился в простыни.

Блаженное опустошение, успокоение после стольких дней воздержания.

Он с трудом пришел в себя и обнаружил, что держит Диану в объятиях, уткнувшись ей в плечо, а она замерла, боясь пошевелиться.

– Вы и правда мастерица сводить мужчин с ума, – сказал он, вставая с кровати.

Достав нож, он в два счета перерезал путы, удерживающие руки Дианы, и положил нож рядом с ней.

– Вечер был сладостный и мучительный, – сказал он, одеваясь. – Но леди Бригитта зашла слишком далеко. Я накажу ее.

Диана тем временем уже села, прикрывшись волосами и растирая запястья. Потом она несмело потянулась за ножом, и когда пальцы ее оплели рукоять, вскинула голову:

– Накажите себя.

– Не понял вас, – Дидье затянул пояс и нахмурился. – Никому не позволено принуждать женщину. Я желаю, чтобы вы пришли ко мне сами, и подобной помощи не приемлю.

– Она сделала так в угоду вам, – сказала Диана, разрезая узлы на щиколотках. – Только вы – причина того, что случилось. Если бы не вы, моя свекровь не осмелилась бы на такое. Накажите себя.

– Я предлагаю помощь. Вы не хотите…

– Не хочу! – выкрикнула она ему в лицо. – Уходите! Уходите же!

– Хорошо, – сказал Дидье, помедлив. – Доброй ночи.

Диана без слов указала ему на дверь.

Он покинул спальню, и, несмотря на телесное успокоение, покоя в его душе не было. Наоборот, его заполняли ненависть и гнев.

По пути ему попался кто-то из слуг королевы, и Дидье велел позвать к нему мажордома.

Сэр Лиммерик не заставил себя ждать и вскоре явился, готовый исполнить любой приказ.

– Ты говорил, что с ней все хорошо, что она живет, как королева, – заговорил Дидье, не сдерживая ярости, – а сегодня я нашел ее в слезах, привязанную к кровати!

– К кровати? – мажордом изумленно вскинул брови.

– Голую и с кляпом во рту! – рявкнул Дидье. – Это, по-твоему, по-королевски?!

– Мне ничего об этом не известно, – покачал головой Лиммерик. – Это сделал Верей?

– Это сделала его мать! Чертова баба уже давно мне против горла. Отошли ее. Сегодня же. Пусть убирается к чертям, если не хочет, чтобы я свернул ей голову.

– Мы уже обсуждали это, – деловито сказал сэр Лиммерик. – Пока здесь леди Бригитта, репутация леди Дианы формально не запятнана. Она живет с родственницей, можно утверждать, что все разговоры – просто сплетни. Но если леди Диана будет жить одна…

– Будет счастлива, – отрезал Дидье.

– Это она вам так сказала? – осторожно поинтересовался мажордом.

– Нет, – ответил король, немного остывая. – Я предлагал помощь, но она отказалась. Сказала, что это я во всем виноват. Если бы не я, ее свекровь не осмелилась бы на такое.

– Отчасти она права, – философски заметил мажордом. – Все убеждены, что вы с ума сошли из-за этой женщины. Граф Вигга умер, Верей ждет обещанного графства. Леди Бригитта подсуетилась ради сына вам в угоду.

– Старая ведьма, – процедил Дидье сквозь зубы.

– Мне кажется, вам не надо торопиться. Торопливость всегда портит охоту. Леди Диана должна понять, что кроме вас у нее нет защитников. Жестоко, но если вы хотите ее получить…

– Не таким путем, – отрезал Дидье. – Вот что. Найди какую-нибудь девицу побойчее, чтобы она всегда находилась при Диане. Найди такую, которая приструнила бы эту каргу, Бригитту.

Мажордом возвел глаза к потолку и молчал с полминуты.

– Хорошо, милорд, – сказал он, наконец, и вздохнул. – Кажется, я знаю, кого отправить к леди Диане.

Глава 21. Предательство

Едва дверь за королем закрылась, я вскочила с постели, схватила халат, завернулась в него, запахнув под самое горло, и только тогда расплакалась. Слезы текли и текли по щекам, я вытирала их бархатными рукавами, но никак не могла остановиться. Как такое случилось? Как могло получиться, что моя семья – люди, которые должны отстаивать мою честь, предали меня? Отдали вот так, как рабыню, на поругание?

Жозеф? Знал ли он об этом?

«Какая наивность», – вспомнила я слова короля.

Наивность?!

Я забегала по комнате, потому что в моей душе начиналась настоящая буря. Хотелось что-нибудь разбить, закричать, завыть в голос, снова переживая унижение, которому меня подвергли в этом замке.

Чужой мужчина прикасался ко мне! Благодаря стараниям моей свекрови! Жозеф должен узнать об этом, и должен что-то предпринять. Иначе… иначе…

Я вздрогнула, взглянув на постель. Это… это было мерзко! Отвратительно! … Это было… Меня бросило в жар при одном воспоминании, что происходило здесь. Подойдя бочком к кровати, я взяла нож, оставленный королем. Это не ножичек для разрезания фруктов. Кто знает – может, он мне понадобится. Я спрятала его в своем сундучке, где хранила благовония и мази для смягчения кожи.

Жозеф должен узнать…

Словно в ответ на мои мысли, дверь распахнулась, и появился мой муж.