(Не) люби меня

– Вот и все, теперь можно и в самом деле отдохнуть, – объявила девица Кадарн и задвинула дверной засов. – Давайте-ка полечим ваше личико, леди. Наш лекарь делает чудесную мазь, даже синяка не будет, увидите.

Я позволила смазать мне щеку мазью – она пахла свежо и тонко, и от одного запаха стала легче.

– А теперь давайте помогу вам переодеться, – сказала Ланвен. – Где ваша ночная рубашка?

– Вас же отправили читать мне, – напомнила я. – Вы не служанка. Вы сестра королевы.

– Ах, какая там сестра, – она улыбнулась и всплеснула руками. – Я незаконнорожденная дочь лорда Хуго. Да, он позволил носить его фамилию, но особых привилегий незаконнорожденным не полагается. Так что не относитесь ко мне, как к благородной госпоже. Я вовсе не она.

Ланвен достала из сундука чистую рубашку и помогла мне переодеться, а потом расчесала волосы.

– Не хочу ложиться в эту постель, – сказала я, когда она взяла меня под руку, чтобы проводить до кровати.

– Полно вам, леди, – утешила она меня, – если вы будете ненавидеть вещи из-за людей, то вам весь мир станет не мил. Не упрямьтесь, вам надо забыть обо всем и поспать

Я опомнилась только тогда, когда она уложила меня на перину, подоткнула одеяло и стала гасить свечи металлическим колпачком на длинной ручке.

– Отдыхайте, а я подремлю в кресле, – говорила она нараспев. – Если что-нибудь понадобится – смело мне говорите.

– Помогите отправить прошение на развод Великому Понтифику, – сказала я с бьющимся сердцем. Только бы она согласилась тайно отправить мое послание, а в прошении я бы сообщила, что творят со мной в королевском замке – оплоте нравственности. – Обещаю, что я отблагодарю вас за доброту.

Девица вздохнула, опуская колпачок, и покачала головой:

– Не питайте иллюзий на мой счет, леди Верей. Я здесь, чтобы оградить вас от вашего семейства, а не помогать вам с побегом. Королева знает, что король велел мне быть рядом с вами, и знает, по какой причине. Она тоже разгневана тем, как Вереи ведут себя по отношению к вам. И ей еще не известно, что муж вас ударил. Но как по мне, то вы сами виноваты.

– Я виновата? – мосты надежды, которые я уже мысленно возвела, рассыпались в прах.

– Если бы вы уступили его величеству и пожаловались на леди Бригитту и лорда Жозефа, – продолжала Ланвен невозмутимо, – он бы давно наказал их, и избавил вас от их присутствия. Все знают, что король сходит от вас с ума, так использовали бы его страсть в своих целях, а не строили из себя мученицу… любуясь на синяк.

Она посмотрела на меня и немного смягчилась, подошла поправить подушку и поменяла примочку.

– Признаться, я думала, что вы нарочно распаляете короля, – сказала она, присаживаясь на край кровати. – Но теперь вижу, что вы просто маленькая, наивная девочка, впервые узнавшая, что такое жизнь. Позвольте дать вам совет…

– Совсем не нуждаюсь в ваших советах, – сказала я поспешно.

– А я его вам все-таки дам, – сейчас она глядела на меня почти с сестринской нежностью. – Вам досталось огромное сокровище – красота. Не закапывайте его в землю, не позволяйте разворовать грабителям. Используйте свою красоту для собственной выгоды, на погибель другим, чтобы когда ваше природное сокровище иссякнет, у вас осталось сокровище земное – в золоте, и вы могли бы жить достойно, не бедствуя, и ни от кого не зависеть. Таким дурнушкам, как я, можно лишь мечтать о вашей судьбе. И как же мы злимся, когда видим, что кто-то стоит под золотой яблоней, но слишком горд, чтобы тряхнуть ствол. Король все равно добьется своего, если… уже не добился, – она заглянула мне в лицо, и, встретив мой гневный взгляд, грустно усмехнулась. – Это всё равно вопрос времени. И хорошо, если его страсть не уступит место равнодушию, а то и ненависти. Вы играете с огнем, глупая девочка…

Ее слова вливались в мои уши, как яд, как и кроткие речи королевы. Не надо ли мне уступить королю, чтобы воспользоваться его страстью и наказать Вереев, погубивших меня. Но что-то противилось во мне, что-то мешало поплыть по течению.

– Я вас не убедила, – вздохнула Ланвен. – Но каждый сам хозяин свой судьбы. Мне досадно видеть, как вы загоняете себя в ловушку, но вы мне нравитесь. Обещаю, что буду исполнять свои обязанности со всей прилежностью, и не позволю больше вашей противной свекрови и вашему слизняку-мужу вас обижать.

Мурлыча песенку, она разожгла жаровню, бросив на решетку пару веточек розмарина, подогрела вино с пряностями и налила ароматный напиток в большую фарфоровую кружку.

– Отдыхайте, – сказала она почти ласково, поставив кружку на столик рядом с кроватью. – Раз решили сопротивляться до последнего, то набирайтесь сил.

Несмотря на признание девицы Кадарн, что она служит лишь королю и королеве, и помогать мне не намерена, я прониклась к ней приязнью и благодарностью.

Она не позволяла леди Бригитте и слова сказать в отношении меня, и служанки теперь ходили по струнке, не смея даже посмотреть в мою сторону.