Не люби меня

— Вообще-то я пришёл выпить, но чертовски не люблю делать это в одиночку.

Харлоу сел рядом.

— Как ты улыбаешься?

Генри невольно продемонстрировал.

— Ты свободен сегодня?

Ого, парень, подумал Генри, ты не любишь тянуть.

— Это приглашение?

— В некотором роде да.

— Я теперь всегда свободен. Идти далеко?

— Что ты — идти? Ехать!

Генри внимательно посмотрел на собеседника.

— Знаешь, Барт, ты начинаешь мне нравиться.

— Приглашение принято?

— Ещё бы!

Они вышли на улицу.

— Мой автомобиль тебе пойдёт. Вот этот красный «Марш».

— Неплохая машина, — одобрительно сказал Генри.

— Неплохая? Обижаешь!

Барт Харлоу оказался заправским лихачом. Казалось, он получал истинное удовольствие, изящно пролетая между машинами, наслаждался ужасом, исходившим от остолбеневших водителей и пешеходов, обожествлял ветер, который хлестал ему в лицо. Генри был не робкого десятка, но на особо крутых поворотах у него холодок пробегал по спине.

— Что, страшновато? — улыбаясь, обернулся Барт.

— Не то чтобы, — ответил Генри, едва сдерживаясь, чтобы не крикнуть: «Смотри на дорогу!!!». — Вообще-то я люблю быструю езду, но ты, по-моему, перегибаешь палку.

— Отчего же. Я умею водить машину и поэтому могу себе такое позволить. Не умеешь водить — другое дело. Мы уже приехали.

Машина резко затормозила у шикарного особняка. Слуга проворно открыл дверцу, а когда они вышли, сел за руль и завёл автомобиль в гараж. Барт взял Генри за руку и повёл в дом. Тот включил динамик.

— Как тебя звать?

— Генри.

— Сколько тебе лет?

Юноша презрительно посмотрел на него.

— Больше шестнадцати, успокойся.

— На всякий случай, — осклабился тот.

— Тебе-то самому сколько?

— Тридцать пять, — несколько посерьёзнел Барт.

— Фи, — Генри передёрнул плечами, — а ещё корчишь из себя очень зрелого и крутого.

— Да уж постарше тебя буду.

— Да, домик неплохой, — Генри оглядывался, камера в запонке работала. Правда, после дома Джона он себя легче чувствовал здесь, но всё же этот дом был больше похож на королевский дворец.

— Шампанское?

— Не откажусь.

Барт пошёл куда-то, а Генри включил локатор. Тот почувствовал человеческие тела где-то в районе подвала, довольно много. Он передал ребятам данные. Генри действовал спокойно, потому что вся аппаратура была вделана в пуговицы и прочую фурнитуру. Со стороны казалось, что он просто поправил рубашку.

— Спокойно, мы держим вас под контролем, — шепнул голос в ухе.

Харлоу позвал его в гостиную. Генри пошёл, незаметным движением заблокировав электронный замок. Взял бокал в руку; в ухе чуть слышно пикнуло: вторая запонка передала, что напиток чист. И то хлеб, подумал юноша и с улыбкой выпил.

— Сразу в спальню или телевизор посмотрим?

— Мне до лампочки.

— Всё грустишь?

— А ты как думал? Расстался — и на следующий день уже следующий? С глаз долой — из сердца вон?

— Что ему не понравилось-то?

— По-моему, ему просто понравился кто-то другой.

— Он дурак.

— Объясни ему.

Спальня Барта Харлоу охранялась тремя дебелыми дядьками.

— Господи, а эти тебе зачем? В спальне-то чего бояться, меня, что ли?

Тот засмеялся.

— Да нет, тебя не стоит. Просто очень много любителей попытаться залезть ко мне, когда меня нет.

Он сделал движение рукой, и дебелые исчезли. Генри проследил боковым зрением, что они спустились вниз и заняли позицию у дверей. Камера тоже зафиксировала их перемещение.

Барт явно куда-то торопился, потому что, как только они вошли, стал снимать с него рубашку.

— Тебя кто-то ждет?

— Вообще-то да. Я бы с удовольствием никуда не пошел, но… надо. Поэтому, если ты не против, мы поторопимся.

— Да я не против, — сказал Генри и невозмутимо совершил бросок через плечо с сильным ударением о пол. В эту секунду спецназ снаружи выбил дверь.

— Ты молодец, парень, — сказал Гаральд, хлопнув его по плечу. — Нервы у тебя, надо заметить, железные. Ничем себя не выдал до сигнала.

— Да ладно. У меня же работы всего ничего: в дом попасть да этого кента вырубить.

— Это не самое простое. А если бы кто-то заметил, что ты заблокировал замок, и нам пришлось ломиться? А если бы те лбы не ушли от спальни? А если бы он оказался чуть более физически развит? Или хотя бы умственно? А если бы не повёл тебя домой?

— В таком случае — в одном из упомянутых — я просто имел бы больше проблем. Да ничего бы он мне не сделал, вы напихали меня таким количеством оружия и аппаратуры, что я могу один против армии выступать, как своеобразный «человек-оркестр». Я под танк ложиться могу, мне ничего не будет.

— И, тем не менее, Микки погиб.

Генри смолчал.

— Джон, ты спешишь?

— Нет. Ты что-то хотел?

— Поговорить.

— Идём ко мне.

Всю дорогу до дома они молчали. Джон притащил бутылку вина и налил обоим.

— Говори.

— Этот Харлоу… У него на руке был перстень, как у вас.

— Ну, допустим, у меня нет.

— У тебя нет. И я хочу спросить, что это значит. Раньше я думал, что такие перстни — знак прнадлежности к спецназу. Теперь вижу, что это не так. Объясни.

Джон вздохнул. Ему предстоял тяжёлый разговор.