Не люби мозги (СИ)

– Мне кажется, логичнее было бы сначала изучить результаты экспертизы, Гермиона, – не уступал Перси, даже позабыв, что спорит с «женщиной с отличными мозгами». Хотя можно ли так называть ту, которая не понимает элементарных попыток ухаживания такого достойного мужчины, как Перси?

– Мне кажется, глупо было бы изучать результаты экспертизы, которые и так предсказуемы, вместо того, чтобы найти виновного в мутациях, пока не поздно, – чуть более настойчиво ответила Гермиона, и Перси почувствовал, как к щекам приливает кровь.

Он начинал злиться.

– Мне кажется, или некоторые недалёкие женщины, едва ли имеющие отношение к работе Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, пытаются показаться умнее, чем мужчина, которого министр лично наделил полномочиями руководителя вышеназванного Отдела? – выпрямился Перси, отметив, что глаза Гермионы опасно сверкнули.

– Мне кажется, или некоторые чересчур самоуверенные, но вместе с тем пустоголовые мужчины предпочитают игнорировать тот факт, что министр лично попросил «некоторых женщин» помочь в этом деле этому «руководителю», потому как недостаточно уверен в его компетентности?!

Перси шумно втянул воздух и яростно выпалил:

– Мне кажется, или некоторым женщинам следовало бы остаться в Лондоне и прослушать курс по основам хорошего воспитания и манер, раз они не могут обходиться без клеветы и глупых оскорблений?!

– Мне кажется, или вам двоим следует заткнуться, пока этот дракон, которого вы разбудили, сказав кодовое слово, не прикончил нас к чёртовой матери! – услышал Перси грубоватый голос магического зоолога с ноткой паники, а в следующую секунду ангар наполнился криками, потому как детёныш норвежского горбатого с истошным воплем взлетел и выплюнул пламя прямо в их сторону.

Перси и опомниться не успел, как Гермиона резко толкнула его, и они вместе полетели на землю. Огненная струя пронеслась всего в сантиметре от уха и, к счастью, не задела Перси.

Гермионе Грейнджер повезло меньше.

Если у неё ещё и были алые ленты, которые она могла вплетать в косы, то теперь они стали совершенно ненужными, потому что волосы Гермионы сгорели дотла.

***

Перси знал: в шоковых ситуациях люди порой начинают себя вести совершенно по-дурацки. И сейчас он на собственной шкуре почувствовал, каково это, пока целители суетились вокруг Гермионы, накладывая заклятие за заклятьем на обожжённую кожу головы. Ведь вместо того, чтобы помогать, Перси сидел на соседней койке, смотрел на побледневшую Гермиону остекленевшим взглядом и думал, что её череп идеален. Нет, вы только представьте: женщина, которую он любил, спасла его, пожертвовав густыми длинными волосами, в которых так красиво смотрелась вплетённая лента, а он до сих пор не обронил ни слова! Напротив, он вёл себя как последний идиот, в оцепенении размышляя, что нет ничего удивительного в идеальной форме черепа Грейнджер: у идеальных мозгов должна быть идеальная оболочка, оберегающая их. Ну не придурок ли?

Перси тряхнул головой и наконец пришёл в себя.

Резко вскочив с койки, он бесцеремонно растолкал собравшихся вокруг Гермионы волшебников и, взглянув в её пустые глаза, произнёс:

– Прости меня! Это я во всём виноват. Я был таким ослом! Ведь если бы не я…

Он замолчал, ощутив, как Гермиона нетерпеливо схватила его за запястье и, очевидно, собрав последние крохи самообладания, пылко сказала:

– Замолчи, Перси! Не трать время на разговоры с «недалёкой», теперь ещё и лысой женщиной, а лучше поговори со смотрителями ангара… Пожалуйста.

После этого её пальцы разомкнулись, а рука обмякла.

Перси заметил, что губа Гермионы слегка задрожала, однако по щеке по-прежнему не скатилось ни слезинки.

Едва выйдя из палатки, в которой располагалось больничное крыло, он от злости на себя саданул кулаком по ближайшей пальме, ожидая, что та как минимум качнётся от силы удара, а может, и даст трещину. Но, видимо, у пальмы были другие планы на этот счёт, а потому Перси сам качнулся и упал на песок, взвыв от боли, как раненая банши.

Он не зарыдал только потому, что вспомнил идеальный череп Гермионы и её ничего не выражавшее лицо, когда ей объясняли, что волосы отрастут до прежней длины только через полгода. И в этот миг Перси ещё раз невольно восхитился этой сильной, потрясающей женщиной, которая совершенно точно достойна его!

Вот только уже в следующую минуту, проанализировав события последних нескольких часов, Перси пришёл к одному досадному заключению. Если бы он не полюбил Гермиону, то не разозлился бы из-за того, что она не приняла его, без сомнения, умелые ухаживания, и, вполне вероятно, не стал бы с ней спорить на повышенных тонах в ангаре. Дракон бы не очнулся и не оставил Гермионе в память о прежней пышной шевелюре лишь обуглившийся ёжик.

Перси тяжело вздохнул и залечил кровоточившие ссадины на кулаке.

Всю дорогу до злополучного ангара Перси Уизли жалел, что полюбил Гермиону Грейнджер, ведь пока что это приносило одни неприятности.

***