Не лучший день хирурга Панкратова

Он вспомнил: едва живой бомж оказался коллегой, если, конечно, не соврал и не запутался в своих глюках. И главное, что-то знакомое померещилось Панкратову в этой заросшем серой шерстью одутловатом лице. Да и голос. Кто же он, черт возьми, этот отравивший все приемное отделение гнилостным запахом, всеми забытый, брошенный человек? И почему он должен как-то влиять на меня? «Все непонятно, но в этом что-то есть», – задумался он.

Панкратов вспомнил, что собирался позвонить насчет него в 68-ю больницу. Он схватил телефонную трубку, набрал номер приемного отделения больницы, представился, попросил соединить его с главным. Кажется, именно там работал Игорек с параллельного потока... «Как его бишь? Да, вспомнил, Иванов». Точно, Иванов! Через минуту раздался жизнерадостный голос:

– Здорово, Андрюха. Какие проблемы? Прости, забыл твое отчество.

– А я – твое, – засмеялся Панкратов. – Да мы ведь тогда про отчество ничего не знали. Другое дело – кликухи.

– Точно. Как сейчас помню, ты был Иванушкой, поскольку зачесывал светлые патлы до самых бровей.

– Молодец, помнишь, а ты под битлов косил.

– Так вот, у меня к тебе вопрос. Сегодня ночью к нам по скорой мужика привезли. Фамилия Андросимов, то ли Андрогин.

– Постой, постой! Андрогин... это же, Андронов. Прекрасно образованный парень, Платона читал, неплохим хирургом был, но... иногда любил, сам понимаешь, выпить. Да, впрочем, кто тогда этим не занимался.

– Похоже на то. Только он сейчас... увы, далек от прекрасного. Но вроде все соображает. У него тотальная гангрена правой нижней конечности, придется, очевидно, делать вычленение. Вот такие вот дела, Игорек. Я чего звоню. Может быть, необходимо кому-то сообщить о нем? Все-таки из нашей гильдии мужик. Хочется как-то помочь ему. Да и в таких случаях, всегда как бы примеряешь на себя. В общем, плохо. Упаси и помилуй Господи от такого конца.

– Все понял, попробую навести справки, да и сам с ребятами обязательно подъеду. От нас что-нибудь нужно?

– Да нет, как будто бы все есть или, по крайней мере, скоро будет.

– Андрюша! Ты уже сам его оперируй. Наслышан о твоих успехах. Рад за тебя.

– Да брось ты, какие там успехи, все более по мелочам работаем.

– Не скромничай.

– Подожди, а что же с ним все же стряслось?

– История самая банальная для того времени. Его горячо любимая жена сбежала с новым русским. Детей забрала, квартиру. Да еще какие-то гадости по инстанциям писала, что, мол, алкаш, хулиган. Красивая баба, соблазнительная. Валька, конечно, поддавал, но не больше, чем другие. А здесь взялся за пузырь крепко. Причем чем дальше, тем больше. Сам понимаешь, как это нередко бывает, когда рушатся наши тылы – пропадает мужик. Пытались его вытащить из болота, да не смогли. Слетел он с катушек, вроде как даже сознательно себя губил. Мы его прикрывали, пока не вляпались... Отхватил он, по этому поводу, пол мочевого пузыря больному – за опухоль принял. Слава Богу, что еще пациент выжил. Но из больницы ему пришлось все-таки уйти. Говорят, в провинцию подался. Потом уже каких-то вразумительных сведений о нем мы не имели, поскольку Валентин ни с кем из наших контакты поддерживать не хотел. Категорически отказался. Кто-то говорил, что он бомже-вал где-то в Подмосковье, ездили наши ребята, но нигде не нашли. А ведь здорово мужик начинал свою карьеру! Жаль.

Спешно простившись с Игорьком, Панкратов еще долго в шоке от полученной информации держал трубку в руке, не опуская ее на рычаг.

«Надо же, Валька Андронов! Спортсмен, отличник, он уже с первых курсов был на примете у преподавателей. Способный, вдумчивый, до чертиков везучий. Начал оперировать у самого Петровского и пошел в гору... Женился с помпой, да еще на какой-то министерской дочке. Да, точно! Помню, помню! Что-то случилось, какие-то неудачи... и пошла кривая вниз. Только и это не все. Было еще лето!»

Лето, то далекое лето, когда Панкратов с группой студентов проходил практику в подмосковной больнице под руководством аспиранта последнего года обучения Валентина Андронова, выдалось душным и сухим. Может быть, поэтому взбесился слюнявый боксер, живший у сторожа школы, где поселились практиканты. С неожиданной осатанелой прытью кинулся пес к горлу мирно лежавшего на раскладушке у открытого окна Вальки Андронова. И тот спасся от мертвой хватки лишь тем, что выскочил из школьного окна на спортплощадку и завис на перекладине футбольных ворот. Под его сжавшимся от ужаса телом бесновался, прыгал, брызжа слюной, пес. Все от страха разбежались.