Не мамкай!

– Если я сломаю палец, у меня останется в запасе еще девять! Почему ты не заложил в память телефона еще девять моих отпечатков? Я бы могла включать телефон мизинцем!

Если я получаю сообщение приблизительно такого содержания: «фрыавфажфпоаои», значит, не моя приятельница сошла с ума, а просто со мной решил пообщаться ее сын.

Но бывают и особо нервные случаи. Сима должна была сделать домашку по гимнастике и прислать отчет тренеру. Если не пришлешь вовремя – мало того что отругают, еще и накажут дополнительным получасом тренировки. Так что дочь два дня делала пируэты, бросала мяч, ловила пятками. Чуть ли не спала с мячом. Наконец у нее получилось. Но стоило мне начать снимать видео для отчета, как Сима опять не могла ничего сделать. Я просто снимала в надежде на то, что хоть один дубль окажется удачным. Кажется, раза с пятидесятого получилось. Видео отправили. Ждали ответа. А ответ очень нужен – принято или отрабатывать дальше? Но прошел час, два, три, а ответ от тренера мы так и не получили. Сима уже страдала, не понимая, настолько все плохо и настолько не принято, что даже ответа не заслуживает?

– Может, тренер занята или уехала туда, где связи нет, – успокаивала я дочь.

Но все же позвонила тренеру – получила она видео или нет? Можно нам ложиться спать или сегодня дочери грозит ночная тренировка? Оказалось, наше видео посмотрел сын тренера и маме о нем сообщить забыл. Ничего ведь интересного! Опять эти девчонки!

Так что, прежде чем впадать в панику, стоит подумать о том, что в этот самый момент телефоном абонента завладел ребенок этого абонента.

Кормить своего питомца и убирать за ним.

Моя приятельница Лиля, уставшая от общества свекрови, решила отправиться с дочкой Катюшей в Одессу, где жила дальняя родственница по материнской линии – троюродная тетка или даже дальше. Тетка, тетя Нонна, давно звала в гости, писала, что скучает, мечтает повидаться. Море, сад-огород, курочки, свои яички, молочко у соседки. Живи не хочу. Лиля поехала. Катюше исполнилось то ли четыре, то ли пять лет, не больше.

Уже в аэропорту Лиля поняла, что едет в город, где провела детство.

В аэропорту, добравшись до нужного выхода на посадку, Лиля отправилась в туалет. В соседних – мужском и туалете для инвалидов – закипал скандал.

– А мне туда можно? – спросил мужчина у служащей, которая открывала дверь туалета для инвалидов.

– Нельзя, – ответила, видно, не в первый раз женщина.

– Я тоже инвалид! Я не могу терпеть очередь! Мне надо! – настаивал мужчина на вид лет шестидесяти.

– Не прибедняйтесь! Вы еще очень молодой мужчина! – не задержалась с ответом служащая.

– И что мне прямо здесь? – Мужчина изобразил, как снимает штаны.

– Да пожалуйста! Ни в чем себе не отказывайте! Лишь бы вы были здоровы со своим мочевым пузырем!

Лиля вышла из здания аэропорта. Таксисты тут же наперебой стали предлагать «за проехать» в город. Лиля выбрала самого недовольного таксиста, стоявшего в стороне, будто делавшего одолжение этому месту одним своим присутствием. Она подошла и попросила довезти. Он назвал цену, на удивление разумную, в отличие от остальных.

– Вы, я надеюсь, не собираете наш фольклор? – едва тронувшись с места, спросил водитель. – Все требуют рассказать анекдот или пошутить. А если я не хочу? Если мне не смешно? Если я вообще не еврей и не одессит? Да, у меня жена еврейка, и дети у меня евреи, но это не значит, что я должен смеяться! Если вы ко мне с разговорами, так я вам скажу – чем больше разговоров, тем больше плата за поехать! Почему мне все устраивают вейзмир? Я говорю, что повезу за шестьдесят, а мне предлагают поехать за тридцать пять. Кто их торговаться учил? Да за тридцать пять мама папу не целует!

Поначалу все было замечательно – и сад, и огород, и море, и троюродная тетка. Но Лиля еще неделю жила в состоянии «низкого старта», готовая ко всему, включая спешный побег. Спустя неделю, которая благодаря тетке, взявшей на себя все – быт, готовку, Катюшу, пролетела как один теплый, солнечный и беззаботный день, Лиля наконец себя «отпустила». Расслабилась. Впервые за все годы начала высыпаться, улыбаться. У нее даже появилось личное время. «Иди порадуй себя», – выставляла ее из дома тетя Нонна, подразумевая пляж и даже, возможно, курортный роман. Лиля не умела ходить на пляж в одиночестве, вообще разучилась что-либо делать одна. Даже в магазин ходить. Все время с Катюшей. Но тетка настаивала, а Лиля не хотела ее расстраивать, поэтому шла одна на пляж, лежала, купалась, правда, все время крутила головой в поисках дочери. Навык получать удовольствие от одиночества теряется на удивление быстро, когда женщина становится матерью. Но Лиля себя заставляла, удаляясь от дома все дальше, уходя на более длительный срок.