Не могу остановиться: Откуда берутся навязчивые состояния и как от них избавиться

Была еще одна причина, почему преобладающими стали компульсии чистоты, контроля и т.д. Поскольку медицина стала профессией, люди, страдающие от компульсий, начали обращаться за помощью к врачам, а не к священникам. Соответственно, именно врачи — впоследствии к ним присоединились психиатры — вели их истории болезни, и пациенты поняли, что теперь могут рассказать не только о религиозной скрупулезности, но и о других компульсиях.

Одно из таких описаний дошло до нас, поскольку его героем являлся Сэмюэль Джонсон (1709–1784) — эссеист, поэт, литературный критик, биограф и лексикограф. В книге Джеймса Босуэлла,[37]изданной в 1791 г., рассказывается, что Джонсон имел обыкновение, идя по улице, «постоянно прикасаться к столбам». «Я видел, — писал биограф, — что к каждому столбу, мимо которого проходил, он намеренно прикладывал ладонь. Пропустив же один из них и успев отойти на какое-то расстояние, он словно бы внезапно спохватывался, немедленно возвращался, тщательно исполнял привычную церемонию и продолжал свой путь, не пропуская ни одного столба, пока не подходил к перекрестку».

Босуэлл также отмечает его «тревожную заботу, входя или выходя, шагнуть в дверь или проем за определенное число ступеней или хотя бы так, чтобы движение начиналось всегда с правой или с левой ноги [добавляя, что не помнит, какой именно]» и далее пишет: «Я бесчисленное множество раз наблюдал, как он внезапно останавливается и, похоже, начинает считать шаги с глубокой сосредоточенностью; когда же он пренебрегал этим своего рода магическим движением или проделывал его неправильно, я видел, как он возвращается [и] принимает нужную позу для начала церемонии».

Франсис Рейнольдс, художница, младшая сестра английского портретиста XVIII в. сэра Джошуа Рейнольдса, вспоминая Джонсона, описала «причудливые телодвижения или выкрутасы, которые он выделывал руками и ногами, особенно проходя мимо порога двери или скорее перед тем, как вознамериться пройти через любой дверной проем. Входя в дом сэра Джошуа с бедной миссис Уильямс, слепой дамой, проживавшей у него, он должен был отпускать ее руку или же волок ее вверх по ступеням, заставляя повторять все те увертки и раскачивания, которые исполнял сам».

И ученые, и обычные люди считали такое поведение эксцентричным, занятным или чудны м, но не безумным. В «Жизни Сэмюэля Джонсона» Маколей утверждает, что гениальность Джонсона была неразрывно связана с его «чудачествами», и жители славного города Лондона, бесспорно, согласились бы с таким диагнозом. Наблюдая великого человека, трогающего каждый фонарный столб на своем пути, они «считали это эксцентричным, но не более того», по словам Леннарда Дейвиса, подытожившего: «Никто не звал экзорциста».

Медицина выходит на авансцену

В XIX в. профессиональная медицина, наконец, вступила в свои права и объявила компульсии (и многое другое, что прежде считалось заботой священнослужителей) своей вотчиной. Французские врачи первыми признали компульсии болезнью, не связанной с религией, и медицинские описания компульсивного поведения стали множиться, как грибы под дождем. Врачи только начали прорабатывать понятие безумия и спорили, являются ли компульсии волевым, интеллектуальным или эмоциональным расстройством. За немногими исключениями, французские врачи на протяжении XVIII–XIX вв. считали компульсии эмоциональным расстройством, а немецкие — нарушением интеллектуальной и волевой сферы.

Первый медицинский отчет о компульсивном контроле принадлежит Жану-Этьену Доминику Эскиролю — врачу, предложившему термин «мономания». Сочетая врачебное чутье с зачаточными знаниями эпидемиологии, он описывал психические болезни и оценивал их распространенность точнее любого предшественника. Будучи главврачом парижской больницы Сальпетриер, Эскироль прославился своими усилиями по распространению более гуманных методов обращения с психически больными пациентами, и его труд 1838 г. «О душевных болезнях, рассматриваемых в медицинских, гигиенических и судебно-медицинских отношениях» (Des maladies mentales, considérées sous les rapports médical, hygiénique, et médico-légal) считается первой современной работой по клинической психиатрии.