Не могу сказать "прощай" (СИ)

- Что будем с этим делать? – спрашивает Шерлок, задумчиво разглядывая разложенные на земле смешные вещицы.

- Закопаем обратно, - предлагает Джон, и Шерлок соглашается.

Они складывают все назад в сундучок, запаковывают в полиэтилен, зарывают в землю и разравнивают поверхность.

- Шерлок!.. Ты где? – слышится издалека голос миссис Холмс.

На нос Джону падает первая капля дождя.

- Надо уходить, пока нас не поймали, - решает он, не глядя на Шерлока. – Я пойду первым, а ты через две минуты, чтобы вопросов не было, - все-таки Шерлок теперь жених, и следует беречь его репутацию.

Шерлок молчит, значит, согласен. Джон быстро выползает из кустов и быстрым шагом направляется к дому, засунув руки в карманы куртки. В одной руке он сжимает фигурку Билли Бонса – пусть хоть что-то останется на память о Шерлоке, об их детстве, о том, какими чудными мальчиками они были.

Джон пропускает ужин, провалявшись в постели, а потом полночи бродит по саду, по «местам боевой славы», вспоминая детство. Засыпает он под утро и пропускает завтрак. В доме тихо, будто все вымерли, и Джон старается не потревожить эту тишину. Он решает прогуляться в деревню, чтобы купить гостинцев для миссис Хадсон, Сары, столь великодушно отпустившей его в эту поездку, и для Тори, с которой, похоже, предстоит расстаться. После открытия собственных чувств к Шерлоку Джон не может морочить девушке голову, он все-таки мужчина порядочный, а Тори явно рассчитывает на серьезные отношения. В небольшой деревенской лавочке Джон покупает горшочки местного меда для Сары и миссис Хадсон, а для Тори нечто кружевное для кухни. Выполнив таким образом долг джентльмена, Джон заходит в местное кафе, чтобы выпить кофе. Взяв парочку маффинов, Джон занимает дальний столик и открывает утреннюю газету, чтобы насладиться завтраком. Отличный черный кофе без сахара, два шоколадных кекса – истинно британский выбор. Джон погружается в чтение политических новостей. Голоса из-за соседнего столика, скрытого витриной с выпечкой и разросшимся фикусом, проникают в сознание не сразу, а когда все же проникают, Джон вздрагивает от узнавания.

- Какого черта ты меня сюда приволок? - женский незнакомый голос, явно злой до чертиков.

- Нас не должны вместе видеть, - не менее злой мужской, и это, Джон уверен, голос Виктора. – Это ты какого черта сюда приперлась?

- Хочу знать, с кем ты проводишь уикенд, - женский голос кипит от негодования, - сволочь беспринципная. Ты кинуть меня решил? Какого черта ты ошиваешься с этим фриком?

- Заткнись, дура, - шипит Виктор. – Я с этим фриком ради нашего же с тобой будущего.

- Чего тебе не хватает? – не желает затыкаться «дура». – Ты же в деньгах купаешься. Твой папочка…

- Мой папочка собрался жениться в третий раз, потому что его любовница забеременела. У него отменное здоровье, он не планирует помирать в скором времени. А те деньги, в которых я купаюсь, тебе явно привиделись. Мы живем на зарплату, которую платит отец, и он скоро не будет таким щедрым из-за прихотей новой жены, - Виктор выплевывает слова, словно отстукивает их на пишущей машинке.

Джон осторожно выглядывает из-за газеты, но разглядеть парочку так и не удается – фикус просто гигантский.

- Когда-нибудь он все равно умрет… - вклинивается в его речь «дура».

- В отдаленной перспективе, - соглашается Виктор, - и тогда его деньги разделят между семью детьми и тремя женами, две из которых бывшие. Что из всего наследства достанется мне, боюсь даже предположить. А у этого, как ты изволила выразиться фрика, трастовый фонд с отменным капиталом, и весьма обеспеченные родители со слабым здоровьем и бездетным братом. Дай мне только его в церковь затащить, а уж там я найду способ и от фрика избавиться, и от его родителей. А ты, идиотка, должна мне в этом помогать, а не мешать. Засунь свою ревность в задницу и сиди на ней ровно, крошка. Речь идет о нашем будущем! Больше никаких преследований, больше никаких скандалов, больше никаких неожиданных появлений… Я еле смог вырваться, чтобы перехватить тебя у ворот. Не подставляй меня, детка, иначе, я разберусь с тобой так, что костей не соберешь… - сердце Джона начинает учащенно биться, а рука сжимается и разжимается, сминая газету.

Он больше не может слушать этого классического мерзавца, он должен врезать ему, вот только Виктор, подхватив под локоть свою даму, уже тащит ее на выход, и Джон не решается устроить разборки на людях. Он смотрит вслед парочке, не веря собственным ушам и глазам – Виктор оказался не таким уж идеальным. Вот так открытие! По крайней мере, шестое чувство не подвело.