Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)

— В тот день, когда вы взяли меня за руку в камере… — на этих словах я почему-то открываю глаза. Заглядываю в его. Ищу луч надежды или сожаления. Не нахожу. Но я помню тот момент, когда предположил, что его подставили. Всего на один миг защитная маска безразличного, невозмутимого и хладнокровного убийцы слетела с его лица. Он беспомощно смотрел в окно. А мне словно передалась его усталость. И именно тогда я почему-то представил перед собой ребенка, который плачет из-за ерунды горючими слезами, не зная, что такое жизнь. Мне стало так его жаль. В тот день я действительно увидел, что у него есть проблема, и хотел помочь ее решить. Но уже через несколько часов я понял — защитная маска сроднилась с душой. — Я думал, что не сдержусь, — тем временем продолжает он, не убирая руки с моей шеи. — И если бы не ваш донельзя гениальный в своей тупости план, то вы не вышли бы из моей камеры. Я был так возбужден… Вы первый человек, мистер Тейлор, который увидел во мне что-то… хорошее. Даже Бен… — на этих словах он хмыкает, на секунду прикрывая глаза, — даже он всегда осторожничал со мной, опасался… Он делает это до сих пор. Но не вы, — отрицательно качает головой. — Вы зашли в мою камеру, прекрасно осознавая, что я могу вас убить. Ваша ладонь дрожала в моих руках. Вы были напуганы до такой степени, что вряд ли могли слаженно мыслить, но вы не сделали ни одной попытки отстраниться, — его голос падает до шепота, будто он рассказывает какой-то интимный секрет.

— Как хорошо, что я так больше не думаю, — облизывая губы, хрипло отвечаю я. — Вы чудовище. И в вас нет ничего хорошего.

Рука резко сжимается на моей шее. Чего-то подобного я ожидал, но все равно не могу подавить дрожь, расползающуюся по всему телу.

— Я не такой, — признается он. Рука ослабляет хватку, и я снова широко распахиваю глаза. — Мои поступки чудовищны…, но не я.

— Вы псих, если так думаете.

Он как-то вымученно улыбается, а потом ласково говорит:

— Я ведь могу быть нежным… — пальцы начинают мягко перебирать мои волосы. — Но только если вы попросите, — почти весело добавляет он.

— Близость с вами при любом раскладе — сомнительное удовольствие, — со злостью отвечаю я, пытаясь уклониться от его руки.

Он смотрит мне в глаза. Его взгляд будто расстроенный.

— Поверьте мне, — просит он.

— Я уже один раз поверил, — отрицательно качаю головой. — И в итоге я с долбаным психом в одной постели, прикованный по рукам и ногам.

Пальцы перестают гладить волосы.

Его лицо приближается ко мне, и вот уже губы осторожно прижимаются к моим. Плотно их сжимаю, чтобы не отвечать на поцелуй, пытаюсь отвернуться. Чувствую, как язык проходится во верхней губе, горячее дыхание обдает жаром мое лицо, а потом он резко сжимает мой сосок, понимая, что я не реагирую.

Я не выдерживаю и стону от острой боли, в это же мгновение он глубоко проникает языком в мой рот.

Пытаюсь пнуть его коленом, но это бесполезно.

Он только крепче прижимается ко мне.

Сосредотачиваюсь на том, чтобы не отвечать ему, но когда понимаю, что неосознанно подстраиваюсь под его ритм, тут же сжимаю зубы, до крови прокусывая его губу.

Он шипит, отстраняясь. Я пытаюсь отдышаться.

Несколько секунд он смотрит на меня, медленно слизывая кровь. Я не знаю, чего ожидать, поэтому просто лежу, не шевелясь.

Затем он чему-то усмехается и ласково, почти дружелюбно произносит, снова наклоняясь ко мне:

— Я выбью вам все зубы, мистер Тейлор, если вы еще раз посмеете меня укусить, — в его глазах предупреждение, которое не стоит игнорировать, и все же…

— Лучше я буду без зубов, чем с чувством, что добровольно лег под безумного ублюдка.

Я действительно это сказал.

Сердце начинает биться, как сумасшедшее, да с такой силой, что я скоро почувствую боль в ребрах из-за нестерпимого предупреждения — оно словно намекает, что я точно такой же псих, раз не сумел удержать язык за зубами, а под угрозой сейчас не только тело, но и жизнь.

— Я даю вам последний шанс, мистер Тейлор, — очень спокойно говорит он, учитывая мои слова, но пока не давая на них ответ. — Используйте его с умом.

Его губы вновь приближаются к моим, и я, даже не успев подумать, что делаю, резко ударяю его головой куда-то в скулу.

Он отшатывается, прикладывая руку к пострадавшему месту, на секунду прикрывая глаза. Я делаю то же самое.

Я знаю, что лучше его не злить, но почему-то внезапно чувствую откуда-то взявшуюся смелость.

Мне кажется, что Кинни сейчас раскричится или вовсе изобьет меня до полусмерти, но тут я слышу легкий смех.

Открываю глаза.

Тут же сталкиваюсь с ним взглядом. Мне кажется или там проскальзывает… восхищение?

Прежде, чем он что-то скажет, я быстро говорю:

— Мне все равно, что вы со мной сделаете.

Обращаюсь к нему на «вы» не потому, что он заслуживает уважения. Нет. Я хочу, чтобы он понял, что он не достоин даже того, чтобы я обращался к нему по имени. И это вроде как усиливает мою позицию, несмотря на ситуацию в целом.

Он едва заметно хмыкает. Потом с силой вцепляется в мои волосы и оттягивает их назад.