Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)

— Вот как? Вы просто находка для маньяка, мистер Тейлор. Если вам все равно, то моя совесть будет чиста.

— Будто вы будете спрашивать у меня разрешения, — выдавливаю я.

— Нет, — мягко отвечает он. — Просто у вас очень необычное поведение. Те парни… с которыми я был, — тут он замолкает, словно припоминая. Я кривлюсь от отвращения. Это не остается незамеченным для него. — Они обычно спрашивали, что я с ними буду делать.

Проклинаю себя и спрашиваю, разрушая установленную между нами дистанцию:

— Ну и что ты будешь со мной делать?

Он ухмыляется. Глаза загораются фанатичным блеском, когда он произносит обыденным тоном:

— Я разорву тебя, нахуй, в кровавые клочья.

Моя смелость растворяется в этих словах.

========== Глава 8 ==========

Я лежу, не в силах шелохнуться.

В голове нет ни единой мысли о том, что существует возможность спастись.

Кинни все больше напоминает мне сумасшедшего.

Теперь он смотрит на меня серьезно, и я знаю, что мы оба верим в то, что свое обещание он выполнит.

— Ну и чего ждешь? — грубо спрашиваю я.

Голос практически не дрожит.

Он снова снисходительно улыбается.

В этот момент дверь резко открывается, и на пороге появляется Бен.

На меня он не смотрит, взгляд прикован к Кинни.

— Брайан, на минутку, — буквально манит его пальцем.

Сердце пропускает удар.

Кинни даже не оборачивается в его сторону. По-прежнему смотрит на меня, раздраженно облизывает губы и бросает ему:

— Если хочешь посмотреть или поучаствовать, то твое место пока свободно.

— Это срочно.

Я чувствую какое-то облегчение. Неужели есть вероятность, что он сейчас с меня слезет?

Кинни раздосадованно отворачивается от меня.

— Ну что там?

— Жду тебя внизу, — только и отвечает Бен, наконец, окидывает меня взглядом и прикрывает за собой дверь.

Мы снова одни.

Кинни кривит губы, начиная медленно подниматься с постели, я уже радуюсь, чувствуя свободу во всем теле, как вдруг он придвигается обратно, утыкается мне в шею, вдыхая запах, а потом блаженно и с какой-то угрозой проговаривает:

— Я с тобой не закончил.

Я закрываю глаза и открываю только тогда, когда хлопает дверь.

Быстро оглядываюсь по сторонам, стараясь увидеть в комнате то, что, возможно, могло бы мне помочь.

Тут стоят небольшой шкаф-купе с большим зеркалом, пара стульев, диван, столик. На полу ничего не разбросано.

Снова дергаю наручники, уже зная, что скоро проявятся синяки.

Мне интересно, что в этом шкафу, но посмотреть или догадаться нет никакой возможности.

Я обессиленно вздыхаю.

Никакого шума внизу не слышно, понятия не имею, что там происходит. Оглядываю свои брюки, которые не слишком плотно прилегают к телу, но из карманов все вытащили.

Не знаю, сколько проходит времени, по ощущениям, минут пятнадцать, когда я слышу шаги на лестнице.

Волнуюсь так, что лоб покрывается испариной.

Дверь медленно открывается.

На пороге стоит Кинни. В его руках бутылка с янтарной жидкостью, скорее всего, виски, потому что этикетка слегка стерта, и отсюда мне не рассмотреть название.

И руки в крови. На майке и джинсах тоже брызги крови.

Меня снова бросает в дрожь, когда он смотрит на меня.

От былой обманчивой нежности не осталось и следа.

— Что, еще два трупа? — не могу промолчать. Мне кажется, что лучше я буду говорить, чем просто сидеть в ожидании своей мучительной смерти.

— Я и забыл, что вы ведете подсчет, — усмехается он, вновь меняя тактику.

Уж лучше бы он на меня кричал, тогда я хотя бы понял, что происходит. Только не так. Не снова эта учтивость, от которой замирают все внутренности в преддверии чего-то ужасного.

На этот раз я ничего не говорю, молча наблюдая за ним.

Он ставит бутылку на столик и, не сводя с меня глаз, направляется к той самой двери, за которой, по моим предположениям, находится ванная.

Через секунду я слышу, как льется вода. Почему-то это вызывает облегчение. Хотя бы там не подвал с трупами.

Он выходит, вытирая полотенцем лицо, потом оглядывает свою одежду и снимает майку, бросая ее на пол.

Ничего не могу с собой поделать, но шрамы на его теле привлекают мое внимание.

Это выглядит, как какие-то рубцы, не слишком вызывающие, возможно, если бы его тело было таким же белым, как мое, то они остались бы незамеченными для посторонних глаз.

Но это явно следы от ножа, а не от плетки, как он меня уверял.

— Любуетесь? — вдруг интересуется он.

Отвожу взгляд и тихо отвечаю:

— Наверняка у вас жизнь не сахар.

Он улыбается и ничего не говорит. Подходит ко мне, вновь садится на кровать и спрашивает:

— Вам когда-нибудь доводилось убивать людей, мистер Тейлор?

— Да. Но я убивал виновных.

Его глаза загораются.

— Возможно, у нас с вами разное представление о виновности? — тихо предполагает он.

— Возможно, у нас с вами вообще нет ничего общего? — тем же тоном отвечаю я.

— Ошибаетесь, мистер Тейлор, — мягко говорит он. — Кое-что есть.

Никак не реагирую на его слова.

К горлу подкатывает тошнота при мысли, что он прямо при мне кого-то убил, а я с ним будничным тоном обсуждаю религию.