Не на продажу!

Спросите, почему же он мне написал? Да просто я решил в своих изысканиях занятия на выходные использовать те самые социальные сети по прямому назначению — то есть для поиска интересного в реальной жизни. Я повесил в новости что-то вроде объявления о том, что меня всё достало и хочется чего-то нового. Собственно, на эту мольбу о помощи он и откликнулся. Правда, когда я его попросил объяснить, что же он предлагает делать, то получил в ответ лишь невнятный набор терминов и символов. Что же, заняться на выходных мне всё равно было нечем, и вариант, когда ты не понимаешь, что же будешь делать, был даже чем-то привлекательным. Плюс он говорил что-то о полном изменении сознания, а это сейчас было мне крайне близко.

Что же ждало впереди — полная неизвестность. Это именно то гнетущее чувство, из-за которого подавляющее большинство людей в конечном итоге так и не решаются что-либо менять. Устроенная жизнь очень притягательна, именно поэтому мы не бросаемся в омут с головой и терпим ту работу, которую ненавидим. Ходим в те места, где бывали, покупаем вещи, которые носили, носим и будем носить. Мы привыкли, что люди нас видят именно такими, и боимся тех самых людей попросту потерять, если изменимся хоть на йоту. Отсюда миф о том, что человек не меняется, и все мы в этот миф охотно верим.

Ровно в 18:00 Г. садится в машину и медленно отъезжает от офиса навстречу выходным. Первым выходным его новой жизни.

Глава восьмая. Тарелка ото всех бед

Стол стоял ровно посередине комнаты, как и должно быть в хорошо спланированной переговорной, хотя к обстановке больше подходило слово «штаб». Здесь, в душной прокуренной комнатенке, собралось три человека и Г., как какой-то приставший банный лист. Люди что-то истово обсуждали, а на столе лежала развернутая карта города, полностью изрисованная разноцветными стрелочками и кругами зон покрытия. Несмотря на то, что ему битый час объясняли, в чём, собственно, дело, Г. слабо понимал, чего от него хотят и что предлагают. Когда же все втроем попытались втолковать что-то, тыкая пальцами в точки на карте, мозг и вовсе выключился, и Г. безвольно осел на диван. Согласен он уже был на что угодно.

Тем не менее — с помощью скучных формул и непонятных высказываний — объяснить ему пытались то, о чём и сам он уже давно думал. Причина проблемы человечества у этих дышащих перегаром и пахнущих смелым молодецким потом людей была проста и обыденна — сигналы. Нет, вовсе не те сигналы, которые издают паровоз или карета скорой помощи, а совершенно иного рода. Беспроводные сети, сотовые телефоны, Интернет, в конце концов — всё это, с их слов, «останавливало» человечество. Они даже путь борьбы с этим изобрели, правда, пока только локальный.

Один Кулибин, оказывается, недавно смастерил тарелку, которая способна заглушить любой вид сигнала на территории нескольких километров. Некий небольшой электромагнитный импульс, но техника из строя не выходит, а просто не принимает сигнал и его не отдает. Такой вот пример огромной глушилки. И, по их словам, это должно стать первым шагом к освобождению. Непонятно было только одно — как сам его знакомый будет жить без Интернета после, Г. его и гуляющим по улице-то ни разу не видел.

Хотя, если задуматься, мы и правда стали очень зависимы от этих «сигналов», никто уже не представляет себя без телефона, и, как только выдается свободная минутка, все тут же утыкаются в монитор компьютера, принимающего сигнал глобальной сети под названием Интернет. Все мы давно опутаны паутиной сигналов и уже не можем из нее выбраться. Если бы мифический монстр на том конце ниточки этой паутины всё же существовал, то мы давно уже были бы съедены. Или же мы попросту запас на черный день?

Осознав это, ты начинаешь ощущать себя марионеткой, вместо ниток к твоим рукам и ногам тянутся провода, несущие в себе сигналы, заменяющие собой импульсы твоего мозга. Ты больше не контролируешь себя, становясь безмолвной машиной в подчинении у техники. Г. передернуло. От таких мыслей ему захотелось выкурить пачку сигарет и выпить литр водки. Причем единовременно. Чтобы эта смесь осела в его организме, вызвав маленькую ядерную войну. Он вскочил с дивана и закричал:

— Надо что-то менять! Ну что, задроты, раскачаем этот городок? Леха, у тебя есть водка?

Все опешили от такой бурной реакции на их размышления, а Леха, который оказался хозяином этого убежища и, к слову сказать, именно тем моим знакомым, про которого я рассказал, но почему-то не представил, притащил водки. Даже невнятной закуски наскрести получилось — и вскоре, под пьяные выкрики, эта тайная вечеря продолжилась. Кости были перемыты буквально всем: и продажным политикам, допустившим такое безобразие, и чиновникам, разворовавшим страну, и даже какой-то Люське, которую Г. в жизни никогда не видел, но критиковал наравне со всеми. Вообще в комнате чувствовалось какое-то неясное единение, и под конец вечера, а точнее уже глубокой ночи, было решено устанавливать агрегат всё же завтра, но установить его непременно.