Не надо, папа!

Его всем телом впечатало в нос Восьмихвостого. Нарост хрустнул и рассыпался.

— Сарада… — жалобно простонал Наруто, поднимаясь. Позвоночник ныл. — Зачем же так сильно, даттэбайо?

Сарада молча поправила очки и, напряженно щурясь, глядела вдаль.

Лавовое озеро провалилось в аккуратную прямоугольную яму. Сверху на нее стала наезжать плита почвы. Такой сильный дотон… Скрытный Анбу, не иначе.

Откуда ни возьмись на голове Восьмихвостого появился Какаши-сенсей.

— У вас есть какие-нибудь мощные техники джинчурики?

— Э…

— У нас техники есть, — сказал Восьмихвостый. — Но от них погибнет также и местное зверье. Би не хочет разрушать остров.

— Правильно не хочет. Иначе мы окажемся в открытом океане, — добавила Сарада.

— Придется работать тоньше. Главная цель — Мадара. Занимаясь джинчурики, мы только потеряем время и силы, — сказал Какаши-сенсей.

— Но джинчурики не позволят нам заниматься Мадарой, — возразила Сарада.

— Биджу на биджу, я их придержу, тупые ублюдки, — за Восьмихвостого снова заговорил Би.

Сарада хмуро окинула взглядом ковер зелени в лесу и снова прищурилась, словно у нее болели глаза.

— Для начала отыщите их в этом лесу.

Наруто четко чувствовал перемещающиеся очаги ненависти. Он ударил себя кулаком в ладонь:

— Помогу чем могу, дяденька! — Он ткнул пальцем в сторону леса. — Там первый.

Мясистое щупальце взвилось в воздух и резко устремилось в заросли.

— Второй! Третий!

Щупальца возвращались обратно. Из скрученных концов торчали головы джинчурики. У одних были обычные человеческие. А у других — какие-то слишком яркие, с горящими белыми глазами и пастями.

— Чуть ниже! Есть, даттэбайо!

****

Хм.

Обито мысленно синхронизировал изображение с дополнительных пар глаз. Голова чуть побаливала. Все же один из джинчурики был лишним.

А Восьмихвостый и Наруто сработались. Чертов Наруто… Кто бы мог подумать, что он сможет их чувствовать.

Из земли показалась лужица Зецу.

— Сколько можно тянуть? — хрипло спросила лужа. — Мадара-сама собрал бы хвостатых за минуту, а у тебя ушло почти два десятка лет.

На дне сердца играла зависть. Мадара справился бы за минуту… Обито называл себя его именем, но между ним и Мадарой и правда была пропасть.

— Кто бы говорил, — холодно бросил Обито. — Ты и вовсе бесполезен. Не смог убить Сараду. Она мне мешает.

— С ней что-то не так. Она не сражается в полную силу.

— Но из-за нее я тоже не могу сражаться в полную силу.

Он сердито хмыкнул. Приходилось постоянно держать Сараду в поле зрения. Чуть только она исчезала, и ему приходилось становиться нематериальным. Плата за сражение с шиноби, способным убивать взглядом.

— Разделимся. Попытайся снова.

— Второй раз будет труднее. Она знает, чего ожидать.

Черный впитался в землю.

Знает, чего ожидать… «Что-то не так…» Что?

Нужно было чаще заставлять ее использовать Сусаноо и ту технику Мангеке. За время сражения с джинчурики Сарада потратила достаточно чакры. Лишняя ловушка заставила бы ее истратить впустую еще изрядную долю. Время играло против нее, в то время как у Обито в резерве была чакра семи биджу.

Сарада не добила меня тогда, на руинах убежища Учиха. Между использованием техники ее Мангеке есть интервал.

С поля зрения Югито пришел последний сигнал о Сараде. Учиха нырнула в лес на десять часов. Но все же ей нужно было время, чтобы покрыть разделяющее их расстояние: время, которое можно было использовать без опасения быть взорванным изнутри.

Обито вышвырнул из измерения Камуи Белого Зецу. Тот поднялся на четвереньки, неторопливо выпрямился.

— Твой выход, — бросил Обито.

Зецу ухмыльнулся. Его глинистая плоть трансформировалась и обретала окраску. Лицо скрыла маска с концентрическими кругами и прорезями в виде томоэ. Тело покрыла темная одежда. Идеальное хенге, которое невозможно отличить от оригинала даже с помощью додзюцу.

— Сарада на десять часов.

— Понял, — ответил двойник ему в тон.

Обито ушел в измерение Камуи и вынырнул наружу совсем в другой стороне, чтобы у Сарады было меньше шансов с ним пересечься. Наживка была заброшена. Теперь можно было всецело предаться бою с джинчурики. Слишком надолго он оставил без присмотра Хачиби и Кьюби со своими козырями в щупальцах.

Обито сложил печати. Четыреххвостый и Треххвостый уже были в режимах биджу. Настало время и оставшихся джинчурики. Плененные, они стали высвобождать бешеное количество чакры, подобно Санби и Йонби. Толчок в сторону Шестихвостого. Он испустил едкую кислоту и, сменив форму, выскользнул из щупальцев.

Осьминожья плоть плавилась от кислоты. В другом месте ее растапливала лава Йонби — тоже освободился: Восьмихвостый не в силах терпеть боль выпустил его сам. Наруто, не желая отпускать пленников на свободу, прыгнул на Четыреххвостого с расенганом.