Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021

Мы были командой, нас было 12 человек. У нас был звукорежиссер, который и сейчас со мной работает, – Михаил Кувшинов. Саундом больше он занимался. Максим Фадеев выстраивал форму, грамотно и правильно. [То есть] продюсеров у нас было несколько: продюсер, который делал звук; продюсер, который делал форму; и продюсер, который давал на все это деньги. Я сама тоже была продюсером, потому что я четко вела свою линию – знала, что я хочу. Я писала свои сценарии, по которым потом все выстраивалось. Благодаря всем людям, работающим у нас, получилось то, что мы сделали.

У нас было 40 концертов в месяц, всегда стадион или какой-нибудь дворец спорта. Я не совсем была готова к такому, масса людей внедрялась в мою жизнь. Дистанцию с ними держать было просто невозможно, психологически мне было сложно. Я искала какой-то выход, но именно в музыке я постепенно научилась задвигать эти двери. Есть мой мир, моя музыка – и больше меня ничего не волнует.

Интервью: Николай Редькин (2018)

Интервью было сделано для издания The Blueprint. Его полную версию можно прочитать здесь:

theblueprint.ru/fashion/specials/linda-interview

Максим Осадчий

режиссер и оператор клипа

Когда я учился в Институте кинематографии, я представлял себя в первую очередь оператором кино – у клипов ведь тогда не было никакого серьезного художественного содержания. В 1990 году я снял свой первый художественный полнометражный фильм, через два года – второй, но после этого в кинематографе наступил не очень благоприятный момент. Большие студии перестали существовать, началась, скажем так, перестройка. И я пошел работать в индустрию клипов и рекламы – тем более что к нам тогда начала приходить эта культура. Первой ласточкой был нашумевший клип на песню [Игоря] Саруханова «Barber» Миши Хлебородова – он был похож на западные ролики. Безусловно, на все, что тогда происходило в российских музыкальных клипах, очень сильно влиял Запад.

В 1990-е мне довелось посотрудничать с самыми популярными в поп-индустрии режиссерами. Хлебородов, Федор Бондарчук, Олег Гусев – только с ним мы сняли две с половиной сотни клипов, а все свои ролики я даже не считал. Я работал со всеми звездами нашей эстрады: Киркоров, Газманов, Маликов, Агутин, София Ротару, Николаев, с Аллой Борисовной Пугачевой семь-восемь роликов сняли. При этом если говорить о лично моих вкусах, я вырос на классической рок-музыке: Pink Floyd, Deep Purple, Queen, AC/DC. В тот период из западной поп музыки мне нравились Джордж Майкл, Питер Гэбриел, Майкл Джексон, – у него всегда были феноменальные клипы. Но если бы я брался только за то, что мне близко, я бы снял в десятки раз меньше роликов.

Появление Максима Фадеева было для меня откровением: тогда вышел его первый альбом «Танцы на битом стекле» – что-то очень самобытное и ни на что не похожее. Мне нравилась музыка Максима, потому что, работая над визуальным рядом, можно было чувствовать себя свободнее. У большинства исполнителей были определенные их репертуаром рамки. А в случае с Линдой можно было экспериментировать.

Линду я первый раз увидел во время съемок ее первого клипа на «Мосфильме» с Федором Бондарчуком – это было еще до Максима. В павильоне была с хорошим размахом построена декорация, а сама Линда была в «мужском» образе – набриолиненные волосы, смокинг. На тот момент это был некий поиск, артист формировался. А потом возник Максим, и уже пошла вереница альбомов, песен, клипов, образов. В первую очередь это заслуга Фадеева, что творчество Линды нашло отклик у большого числа людей.

Генератором образов Линды был Фадеев. Со мной он советовался, но я больше ему «сопутствовал». Максим просто говорил: «Давайте сделаем вот так», – и все в это верили и шли дальше. Над визуальным рядом мы работали вместе, предлагая друг другу идеи. Линда того периода была, безусловно, продюсерским проектом. Максим в этом плане универсальный человек: и коммерсант, и музыкант. При этом нельзя сказать, что Линда вообще не принимала никакого участия. Я просто эти моменты не особо отслеживал – я с артистами напрямую не общался.

Самый первый клип, снятый для Линды, показался Максиму не очень удачным, хотя стоил немало. И тогда он сказал: «Давай сделаем просто». И мы сняли несколько роликов прямо в студии на «Беговой», где они записывались, – «Мало огня» в том числе. Это был минимализм – и по визуалу, и по затратам. Но это работало, потому что музыка позволяла такие вещи делать.