Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021

Мне «Маленькая страна» сразу понравилась – она такая светлая, добрая получилась. Мне тогда было 22 года, но я все равно восприняла ее как ребенок, искренне и чисто, – точно так же, как ее сейчас воспринимают маленькие дети, которые ее поют, под нее танцуют. Может быть, поэтому она у меня получилась так правдиво, неспроста она вошла в золотые хиты нашей популярной музыки. И дети ее любят – и я к этому очень хорошо отношусь. Чем моложе твоя публика, тем ты дольше остаешься молодым как артист. Это песня, которая дала мне возможность быть вне времени.

Важно еще вот что: в то время, когда «Маленькая страна» была написана, о детях вообще забыли. Ни песен для них не было, ни мультфильмов. Они досматривали и дослушивали то, что осталось от Союза. И вдруг на фоне этого всего: «Электроника», «Гостьи из будущего» – того, на чем и мы сами выросли, – появляется их собственная песня; песня детей, которые родились в 1990-е годы. Потому она и выстрелила невероятно.

Интервью: Григорий Пророков (2011)

Илья Резник

поэт, автор текста

«Маленькая страна» – это ваша идея?

Все было так – мне позвонил Игорек Николаев и сказал: «Илья, у меня есть для тебя мелодия красивая». Я приехал, забрал ее с собой и придумал эту историю про волшебную страну. Мне она показалась светлой, что-то такое почти детское в ней было. И она очень подходила Наташе Королевой.

Это же был 1995 год – время не самое радужное. А у вас идиллия, бабочки. Это такой эскапизм?

Мир поэта не связан с действительностью. Вся эта суета за окном остается. А здесь уже другие образы, другие ангелы летают – понимаете, о чем я? И Наташа замечательно спела. Мы тут совсем недавно были с ней на одном дне рождения, и она сказала: «Я хочу выпить за Илью Резника, потому что он написал две песни, которые меня кормят, – “Маленькая страна” и “Лето кастаньет”». И я ей ответил: «Спасибо, Наташка. Ты одна из немногих, кто говорит за песню “спасибо”».

Вы же столько текстов написали – наверняка понимаете, как они становятся хитами?

Можно одну просьбу? Давайте говорить не «текст», а «стихотворение».

Хорошо. А вы себя вообще считаете поэтом?

А кем же я должен себя считать?

Ну это все-таки серьезное довольно слово…

Ну почитайте мой четырехтомник, мои молитвы, мои четверостишия. А потом скажете, поэт я или не поэт.

Договорились. И все-таки – вы всегда понимаете, когда пишете хит?

Я об этом не думаю. У меня просто так получается – и все. Ну о чем вы говорите?! Я просто чувствую этот жанр. Знаю, что воспринимается нашим народом, как он сочувствует, чему сопереживает.

И чему?

Наш русский народ любит радоваться и страдать, но прежде всего он любит простые и ясные слова. В песне должна быть гениальная простота. Не примитив, а именно ясность образа. Вот я для Аллы Пугачевой написал: «Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего». Вот он – народный тезис.

А как это вообще происходит? Вы когда-нибудь обсуждаете с исполнителем текст, пока он не закончен? Позволяете в него вмешиваться?

Если кому-то букву вдруг неудобно гласную петь в конце, можно переделать окончание. По-разному бывает. Но вот Лайма [Вайкуле], например, нам с [композитором Раймондом] Паулсом очень доверяла. Ни одного слова не было исправлено в наших песнях. Она нас слушала – и правильно делала. Результат был вы сами знаете какой.

Вы же Лайму Вайкуле с Паулсом чуть ли не в кабаре нашли…

Это известная история. Лаймочка действительно работала в кабаре, и мы туда часто ходили с детьми. Я с маленьким Максимом, Алла [Пугачева] с маленькой Кристиной, Раймонд – с маленькой Анетой. Там шло блестящее западное шоу на маленькой подсвеченной площадке, Вайкуле пела эстрадные песни на латышском языке. Очень часто она подходила ко мне после выступления и говорила: «Илья, я хочу на большую сцену». Раймонд к этому, надо сказать, относился довольно критически; считал, что ей там не место. Но я настоял, и в какой-то момент, когда Алла отказалась от песни «Еще не вечер», мы отдали ее Лайме. Потом был «Вернисаж». И все получилось.

То есть вы все-таки можете придумать, как сделать из девочки из кабаре большую звезду.

Знаете, я уже столько всего напридумывал, причем бесплатно, что живу теперь в съемном доме. А те, кому я пишу песни, – они живут в особняках.