Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021

Еще вы некоторое время назад довольно критично высказывались про феминизм. У вас изменилось мнение с тех пор?

Нет, абсолютно. Мы же не новые амазонки, мы все равно без мужчин никуда деться не можем; и не денемся. Это какое-то лицемерие. Мне нравится чувствовать себя слабой: когда рядом есть сильный мужчина, который дает понять тебе, что спасет тебя. Вот сейчас у меня есть такой мужчина – и я понимаю, как это здорово. Это огромная роскошь для женщины – почувствовать себя слабой.

Мне пару лет назад приснилось, что я веду КАМАЗ. А ведь так и есть: я всю жизнь КАМАЗ веду. Это кошмар. Женщина должна быть слабой, нежной, мягкой, ведомой. К сожалению, мужчины сейчас измельчали, и очень немного мужчин, которые могут такое позволить – чтобы он вел КАМАЗ, а я сидела сзади в кузове и нормально себя чувствовала.

Интервью: Николай Овчинников (2020)

Олег Молчанов

композитор

Таня Буланова послушала мои песни для Ирины Салтыковой, и ей понравился «Сокол ясный». И вот она ко мне подходит на каких-то съемках, скромная, стесняется, хотя уже суперзвезда, певица великая, и говорит: «Мне нравятся ваши песни для Ирины Салтыковой, не могли бы вы мне написать?» Я начал думать – анализировать, что делать. Она же поет такие песни грустные, со слезами, трагические – в ней есть эта душа русская. Но раз ей нравится «Сокол ясный», то надо стилистику другую. И я написал песню в стиле диско – попросил аранжировщика Геру Ивашкевича, чтобы была стилистика Boney M. Мы сделали «Ясный мой свет» – и она попала! С этой песней и с «Электричкой» Апиной я вернул диско в нашу страну. Потом оно стало популярным: все пели и плясали, появилась «Чашка кофею» Хлебниковой, – это потом пошло уже.

Песня называется «Ясный мой свет», и альбом тоже так назвать хотели – но я пошел по другому пути: назвал «Мое русское сердце», потому что у нас все песни с русским духом. Студия «Союз» противилась, потому что у нас как принято: песня «Электричка» – хит, альбом должен «Электричка» называться. А здесь я хотел сделать что-то глобальное. Есть такой известный испанский джазовый пианист Чик Кориа, и у него альбом «Мое испанское сердце» – такая мощь, патриотизм настоящий.[43] «Мое русское сердце» – это по аналогии. Мне даже говорили, что какой-то профессор русского языка, когда преподавал и говорил про русскую душу, как пример привел Татьяну Буланову и альбом «Мое русское сердце».

«Ясный мой свет» получила «Песню года», Алла Борисовна наградила меня как самого плодотворного композитора года, а Таню наградила за удачную смену имиджа. Хотя у нас и грустные песни были: «Мама» трагичнее раз в пять, чем «Не плачь», – про маму, которую в храме поминаешь. Я хитро сделал: Таня так же грустно пела, просто аранжировки модные были, и хиты появились.

Альбом «Стая» я вообще сделал гитарным, андерграундным – под Guano Apes, под Nirvana; там рок делал Игорь Жирнов из «Рондо». Просто Таня увидела, что я делаю гитарную музыку (например, «Счастье» Пугачевой), а я увидел, что у нее такие нотки есть в вокале: на Западе так Cranberries пели. Таня умеет пользоваться этой манерой пения; я считаю, по вокалу у нас больше ни одной такой певицы нет. Но, к сожалению, у людей стереотипы: Таня Буланова? Значит, попсу поет. Мы же сначала специально назвались группа «ТаБу» – и принесли песни Козыреву на «Наше радио». Он забегал, обрадовался, начал всем показывать: «Представьте, девушка как поет – фирма, гранж», начал это крутить. Но кто-то проговорился, он сказал: «У-у-у!» – и убрал.

Песня «Мертвые цветы» с альбома «Стая» – это вообще шедевр; и по словам, и по музыке. Средневековая английская баллада, с дудочкой – такая красивая! Мировой уровень. Я предлагал Тане сделать дуэт с Гребенщиковым, он в интервью говорил: «Из наших певиц мне нравится Таня Буланова». Вот как была совместная песня Кайли Миноуг и Ника Кейва, «Where the Wild Roses Grow» – тоже вальс. Если бы Таня меня послушала, она была бы сейчас круче Пугачевой.

Интервью: Марина Перфилова (2020)

Диджей Грув Счастье есть

1996-й – год главной конкурентной политической кампании в истории современной России. Команда Бориса Ельцина смогла убедить окружающих в том, что единственный шанс на сохранение демократии в стране – переизбрание действующего президента, и вокруг этой задачи сплотились и крупный бизнес, и медиа, и новые культурные элиты. В поддержку Ельцина по всей стране поехали несколько коллективных туров, цель которых была в том, чтобы привлечь на выборы молодежь, более лояльно относящуюся к новым временам и их создателям. Те, кто в этих турах выступал, потом вспоминали об этой истории неохотно.