Не наше дело

Я открыл глаза. Ну так и есть! Не показалось. Фрея сидела рядом со мной, поджав ноги и обхватив руками колени. По щекам ее вовсю текли слезы. Хорошая мы парочка: один в крови, другая в слезах. Я приподнялся и сел рядом с ней, упираясь коленями в каменистую землю.

— Фрея… — Я провел рукой по мокрой щеке.

Неожиданно она схватила мою руку и с силой прижала ко рту. Что это было — больше поцелуй или укус, понять было невозможно, так звереныш цепляется зубами в любимую игрушку и держит, не отпуская. Я чувствовал, как ее зубы впиваются в мою кожу. Осторожно, чтобы не напугать, другой рукой я ласково коснулся ее волос.

— Фрея…

Она уткнулась лицом мне в шею, я чувствовал, как пульсирует сдавленная лбом яремная вена. Я наклонился и поцеловал ее волосы. Она не пошевелилась. И тогда я обеими руками обнял ее и изо всех сил прижал к себе. Так мы сидели неподвижно довольно долго. Я чувствовал себя счастливым и готов был сидеть так целую вечность. Не готовы были мои колени, в которые впивались довольно острые прибрежные камни. А еще они жутко затекли, и мне надо было срочно если не встать, то хотя бы выпрямить ноги.

— Фрея!

— Ты это уже говорил, — промурлыкала она, прижимаясь ко мне еще крепче.

— У меня все лицо в крови, я испачкаю тебе волосы. Мне надо умыться.

— Наверняка уже испачкал. — Она явно не собиралась меня выпускать из рук. Я был ее трофеем, ее добычей. Кто знает, кем я был для нее в эти минуты?

— У меня затекли ноги, и, если я сейчас не встану, они просто отвалятся. И ты будешь всю жизнь за мной ухаживать.

— Вот еще, — она толкнула меня кулачками в грудь, — мой мужчина должен быть сильным, и это он должен обо мне заботиться.

— Ясно, идеи феминизма сюда еще не добрались. Это радует.

Я с трудом поднялся, немного помассировал колени и, спотыкаясь, побрел к озеру, чтобы смыть с лица уже давно засохшую кровь. Подойдя к воде, я присел на корточки, чем немало расстроил мои несчастные колени. Вода в озере действительно была необыкновенно теплой, вот где можно купаться круглый год. Как следует смыв кровь, я пошел назад к Фрее. Она по-прежнему сидела на земле, зажмурившись, подставив лицо солнцу, удивительным образом нашедшим прореху в разбросанном по небу стеганном одеяле облаков. Я встал так, что моя тень падала ей на лицо.

Фрея открыла глаза и улыбнулась мне:

— Ты стал гораздо красивее.

— Еще красивее? — изумился я. — Тогда тебе надо немедленно закрыть глаза, иначе можно ослепнуть от такой красоты.

Я быстро присел, и солнце ударило ей в глаза. Фрея со смехом зажмурилась. Я потянулся к ней и легким касанием поцеловал ее в губы. Фрея вздрогнула, но не отстранилась, и тогда я поцеловал ее по-настоящему. Или, быть может, это она меня поцеловала? Мы впились друг в друга, словно два вампира, так, словно мы пытались доказать один другому, кто любит сильнее, кто сильнее требует к себе любви. Когда мы наконец смогли разорвать этот бесконечный поцелуй, я хватал губами воздух и не мог надышаться, словно рыба, выброшенная на берег, беспомощно хлопая жабрами. Я снял очки и сунул их в чехол, который всегда носил в кармане куртки. Когда ты постоянно носишь очки и вдруг снимаешь их перед кем-то, возникает ощущение, что наконец ты показываешь человеку свое настоящее лицо. И ты с волнением ждешь, а понравится ли оно, твое настоящее лицо.

— Какие у тебя ресницы, — Фрея внимательно меня разглядывала, — у наших мужчин нет таких ресниц.

— Ты была вчера на площади? — Я вновь потянулся губами к ней. — Ты там разглядывала мужские ресницы?

— Дурак, женщин туда не пускали.

Она надула губки, так, как это делают женщины во всем мире, во всяком случае, в Питере, Москве, Хельсинки и Париже. Да, парижанка у меня тоже была. Но только здесь и сейчас я смотрел на эти приоткрытые, готовые к поцелую губы и не думал о сексе. Я вообще ни о чем не думал, потому что, когда ты влюблен, думать незачем. Надо просто любить.

Я в задумчивости один за другим бросал камни в озеро. Как говорят китайцы, хочешь попасть в центр круга, брось камень в воду. Я бросал без промаха. Фрея, прижавшись к моему плечу, смотрела на разбегающиеся по воде круги.

— Как быстро они исчезают, — прошептала Фрея.

— Кто?

— Круги на воде, — она прильнула ко мне сильнее, — я думаю, что лучше быть тем, в кого бросают камни, чем самому стать таким камнем и потом лежать где-то на глубине и во тьме всеми забытым.

— Ты уже настоящий философ.

— Философ? Что это?

— Это такие люди, которые сидят на берегу, смотрят на воду, а потом говорят красивые фразы, которые выкладывают в Инстаграм.

— Что делают? — окончательно запуталась Фрея.

— Не обращай внимания, я знаю столько ненужных слов, и порой они из меня непроизвольно выскакивают.

Я взглянул на часы, прошло уже больше часа с тех пор, как мне удалось вызвать по рации Гартмана.

— У тебя что-то случилось? — Гартман явно не предполагал, что я могу вызвать его без повода.

— Да. Мы выехали на квадроцикле за город, а когда собирались возвращаться, у нас кончилось топливо. Вот я и подумал…