Не навреди

– Ха-ха-ха, – Сабеева не вырвалась, только откинула голову назад, смеясь. – Давай, жги, Ленусик. Пиши, кому хочешь, если не ссышь. Твоему Олегу всё понравится. А вдруг и до деревни твоей докатятся слухи, – грудь под трикотажем заходила ходуном. – Там все староверы, нафиг, охуеют, когда узнают, как гордость их села пизду бабам лижет.

– Заткнись! – она наотмашь ударила безукоризненно гладкую щеку. – Заткнись! Заткнись! – Сабеева хохотала, а она продолжала бить. – Заткнись, сука.

Увидев, как знакомо мутнеют от возбуждения каре-зеленые глаза, она попятилась, но Сабеева схватила ее за локоть, потянула руку вниз.

– Пожалуйста, ты не можешь так уйти. Пожалуйста…

– Признайся, что это ты. Обещаю, я никому не скажу, – ласково произнесла Елена. – Будем знать только ты и я.

Свободной рукой, не отрывая взгляда от лица, на котором виднелись следы ее пятерни, она расстегнула пуговицу на брюках, игриво ущипнула пальцами складки живота, обозначая серьезность своих намерений.

– Только ты и я, – повторила Сабеева, задыхаясь. – Что… что мне сказать?

– Чья эта машина? Кто за рулем? Ты или этот парень?.. Кто он? Это он сбил Аню?

В глазах Сабеевой замелькало растерянное недоумение, такое невозможно подделать. Да и артистизмом она никогда не отличалась.

– Я не знаю, не знаю, не знаю… накажи меня…

Всхлипнув, Сабеева навалилась на нее всем телом, толкая на кресло. Елена почувствовала, что кисть её оказалась в капкане, между полных ляжек.

– Прекрати немедленно. Отпусти! – в бешенстве она задергала рукой. Но безрезультатно, ляжки расслабились только после того, как по ее запястью тонкой струйкой потекла влага. Черт, она и забыла про сквирт.

– Все? – она брезгливо повела плечом, на которое Сабеева в изнеможении опустила голову. – Салфетку дай.

Поднявшись на ноги, та, не застегивая брюк, прошла к столу и вытащила из ящика влажные салфетки. Вытянула одну и протянула пачку Елене.

– Подумай, кому еще кроме меня подлость сделала. С тебя станется, – не стесняясь, она, слегка нагнувшись, вытерла промежность.

– Извращенка, – сказала Елена, не чувствуя никакой злости. – Старая, больная на голову извращенка.

Она кинула использованную салфетку в урну и встала.

– Приходи еще, – усмехнувшись, Сабеева подмигнула ей. – Повод придумывать необязательно, если что.

***

Словно по закону подлости, как только она завела мотор, позвонила мама. Елена торопливо нажала «Ответить», пальцы всё еще казались липкими, хотя по дороге на парковку она специально забежала в туалет вымыть руки.

– Привет, мам, все в порядке? – она пристегнулась и тронулась с места.

– Да у нас всё как обычно, только вот что-то ночью плохо спала, опять видела тебя во сне маленькой. Нехорошо это…

– Да перестань, – ее мать была достаточно религиозна, но это не мешало ей верить сонникам, астропрогнозам и пророчествам Блаватской.

– Ты как себя чувствуешь?

– Прекрасно. А у тебя как поясница?

– Да Валентин пчел «проставил» и отпустило. Лен, зачем ты меня обманываешь? Я ведь всё знаю.

Сердце забилось с такой силой, что, казалось, ее грудь разорвется на клочья. Онемевшими от волнения губами она спросила:

– Что всё? Ты о чем?

– Олег вчера звонил. Оказывается, у тебя серьезное нервное истощение. Ты когда мне рассказать об этом собиралась? – строгим голосом спросила мать. – Он говорит, ты от обследования отказываешься.

«Идиот». Елена облегченно выдохнула и, затормозив на светофоре, вытерла о брюки вспотевшие ладони.

– Олег преувеличивает, мамочка, – произнесла она спокойно, стараясь скрыть недовольство. – Он человек творческий, ты же знаешь. Сочиняет истории. Я себя чувствую абсолютно нормально…

– Может, я приеду? А? Или давай ты? Это у тебя всё от переутомления и от Москвы этой… Ешь там что попало, дышишь бензином…

– Мама, не начинай, пожалуйста. Всё хорошо, я тебе клянусь. У Олега паника по любому поводу. Вспомни, как он переживал, что его укусил энцефалитный клещ. Вспомни… как он дядю Валика доставал, чтобы тот его в больницу отвез пункцию делать. Все симптомы у себя нашел.

Мать хмыкнула в трубку. Елена представила себе, как на ее лице появляется насмешливая улыбка, и вздохнула – когда-то давно они понимали друг друга с полувзгляда.

– Так, ну-ка не гони на моего любимого зятя. Ты же знаешь, я этого терпеть не могу.

– Я ему язык вырву за то, что он тебя разволновал попусту, – зло сказала она.

– Сейчас! Смотри на нее, разошлась как вшивый по бане. Он святой, что тебя, выдергу, терпит, другой бы не стал….

Свет сменился на зеленый, и она втопила педаль.

– …и заботится, и не пьет…

Ей показалось, что сзади между машинами мелькнуло что-то синее, и она сбавила скорость, медленно закипая от назидательных интонаций.

– У вас там сегодня погода как? Жарко, как и на прошлой неделе? – из-за едущего следом «Лексуса» показалась синяя «Хонда».

– Да печет, – тут же переключилась мать. – В Майме уже тайга горит, боимся, чтобы к нам не перекинулось. Ты там береги себя, Лен. Душа у меня неспокойна. Еще и сон этот дурацкий.

Елена сглотнула внезапно появившийся в горле ком.

– Всё это ерунда. Но если ты хочешь приехать, я всегда рада, ты же знаешь.