Не нужно спешить

Но Марина выбрала только яркий шарф, а от белого платьица отказалась. Она все спрашивала Игоря, почему он ты себе ничего не покупает, на что он, улыбаясь, отвечал:

– В связи с особенностями фигуры доверяю только итальянцам.

Когда возвращались домой, к своим в модный ныне пригород Монруж, начал накрапывать дождь. Игорь становил такси. Водитель всю дорогу поглядывал в зеркальце на Марину и скалился до ушей.

Монруж это даже не пригород, это почти Париж. Собственно Париж городок небольшой. Вся историческая часть укладывается внутри окружной дороги, которая называется Бульвар Периферик. Все, что за этим «периферическим бульваром», – пригороды. На самом деле это бывшие самостоятельные городки и деревни, превратившиеся в города, а потом слившиеся со столицей. Их связывает общая система транспорта, в них живут люди, работающие в Париже, и все считают себя парижанами.

Все пригороды различаются по духу и по размеру кошельков. На западе Булонь-Бийанкур с роскошным парком и дорогими резиденциями остается заповедником сытых. Все иначе на восточных окраинах Парижа, например, в Вансене, пристанище многодетных семей. Скучно и в других чисто спальных района. Некогда бедное предместье Курбувуа с тех пор, как сюда провели метро, превратилось в современный деловой центр. Цены на жилье сохраняются на средне-высоком уровне, чем ближе к метро дороже, конечно. В целом публика поприличнее стремится в зеленые пригороды. И наоборот. Туристов, настроенных на романтический литературный образ Парижа поразят кварталы вокруг Северного вокзала, где на улице редко увидишь европейское лицо, зато негры и арабы в большинстве.

Париж, Франция

– Уже и кольца прикупил, да? – Анна говорила без интонации, но Игорь чувствовал иронию, которую вкладывала сестра в эти простые вопросы. – Ты ведь уже и не помнишь, братец, когда ты последний раз так расслаблялся. А я тебе напомню: как влюбился в свою актрису, тебе лет двадцать от роду было. Но та хоть знала, что у тебя за душой ни гроша. А тут такое поле образовалось! И сам богатенький, и по парижам возит, и подарки один другого круче.

Игорь не считал нужным спорить. Спокойно помешивал холодный чай с лимоном. Все равно примет решение сам.

– Ты хоть знаешь, что ни один порядочный человек здесь этих бриллиантовых побрякушек не носит? – Она имела в виду Игорев подарок. – Да бог с ними, с алмазами, да и с деньгами. Это твои дела, хочешь – трать деньги на девочек, хочешь на тачки. Меня не касается. Но я же вижу, как ты к ней тянешься. Влюбился, что ли? А? Да-а, похоже, влюбился мой несгибаемый братец. Если так, то беда. В твоем положении и с твоими деньгами поостерегся бы.

– Считаешь, она из меня деньги тянет? – у Игоря был аргумент: Марина всегда возвращала сдачу. Не было у нее тяги к деньгам, это точно.

Анна посмотрела на него, как на маленького:

– Ты как будто вовсе не слышишь. В этой истории деньги меня занимают меньше всего. Не в деньгах дело, дело в ней самой. Она ведь не любит тебя, Игореша. Совсем. В любви всегда в проигрыше тот, кто больше любит. То есть здесь это ты.

Медников считал сестру мудрой женщиной и прежде слушал ее внимательно. Но в этот раз отмахнулся, ушел от вопроса, заболтал тему, а потом вроде и улеглось. Или наоборот: как раз вопреки и наперекор мнению сестры, он про себя решил купить своему Малышу новую машину, классом повыше. Да и не хотел Игорь, чтобы Марина волновалась, вспоминая трагедию, садясь в побывавшую в аварии мазду. Будущая мать моего ребенка должна иметь все самое лучшее…

Анна к разговорам о Марине больше не возвращалась, отношения между женщинами оставались вежливо-настороженными. Анна держалась доброй и гостеприимной хозяйкой, Марина в основном помалкивала, иногда улыбалась кстати, и всегда умело поддерживала разговор. Морис в нюансы не вникал, но выбирал правильную сторону – сторону Игоря. А Игорь до поры и забыл о словах сестры. Вспоминать пришлось позже.

Бродя по Парижу, Игорь и Марина чувствовали себя легко и ни о чем не задумывались. Даже об обеде. Когда пришло время, они случайно нашли ресторан, популярный среди французов. Марина с любопытством рассматривала скромный антураж, так сильно отличавшийся от московского светского общепита, куда ее водил Игорь. Скромно, достойно, уютно. Накормленные и кормящиеся французы в голос обсуждали политику, футбол, жену президента, погоду, вино. И посматривали в окна на поток машин, двигавшихся на запад к воротам Шомперре, в сторону Булонского леса и Версаля. Марина не столько ориентировалась в меню, сколько наблюдала, что приносят на соседние столики. Хотелось перепробовать все. Особенно улиток и ягненка. Как по волшебству на столике появились две маленькие бутылочки вина – белого и красного.

Пока Марина, развлекаясь, выговаривала названия французских блюд, он с интересом осмотрелся, попросил меню. Отличный ресторан в традиционном стиле. Много народу, шумновато, никто не бросается в глаза.

– А что такое «роти де во»? – Марина баловалась с меню.

– Это жаркое из телятины. Бывает очень вкусно.

– А тартар это татарская еда? Только бы без чеснока.