Не нужно спешить

– Это без чеснока, но тебе вряд ли понравится. Тартар это такой фарш, почти не прожаренный. Бывает и вовсе сырой. Гурманы очень любят.

– Гурманы это мы. Нет, не совсем. То есть сырое мясо? Это совсем не мы.

– Ну, так что мы едим?

Выбрали все-таки бургундских улиток в горячем масле и ягненка с салатом. Марина только пригубила белое вино, а Медников заказал тоник безо льда. Игорь отметил, что его невеста вопреки обыкновению совсем не пьет спиртного.

После обеда у них был по плану Мальмезон, но это если не пойдет дождь. Они решили пройтись после обеда, чтобы не нагуливать жирок, сделать пешком петлю к реке и вернуться в сторону Елисейских полей.

Нормандия, Франция

Они отправились на сервер, в Нижнюю Нормандию.

После аварии и общением со следователем Марина приходила в себя медленно. Сейчас в машине, на дороге от Парижа на север, к Нормандии и Довилю она чувствовала себя неуверенно до сих пор. Даже когда за рулем был Медников, держалась настороженно и вскидывалась на каждый гудок и резкое торможение. Игорь это понял еще в Москве, и теперь щадил барышню. То есть вел машину в умеренном темпе. По своим представлениям.

На всякий случай он сделал первую техническую остановку, как только он выбрались из парижских пробок. Живописный городок Овер, приютившийся на берегу речки Уаз, находится всего в полусотне верст от Парижа. В позапрошлом веке здесь собирались и жили подолгу великие художники-импрессионисты. Здесь нашел свое последнее пристанище Винсент Ван Гог. Нынешний Овер-сюр-Уаз просто зеленый остров у берегов каменного моря Париж, и останавливаются в нем только проездом, те, кто направляются на север.

С утра светило неяркое солнце. Они устроились в ресторанчике с видом на реку, на той самой веранде, где, конечно же, любил сиживать Ренуар. Или Сезанн. Или еще кто-нибудь.

И здесь давали настоящее лангедокское кассуле. Они смели полный горшок и вытерли хлебом весь соус. После такого завтрака можно и живописью заняться. Марина сидела, опершись на перила, на ее лице играли блики от воды. Прямо у веранды покачивалась пара рассохшихся лодок самого деревенского покроя. Марина разглядывала их с видом одновременно смущенным и хитрым. Наконец, и Игорь это заметил.

– Эй, ты чего такая таинственная?

– Да вот такая я. Таинственная. И загадочная. Если кормить хорошо.

– Ты чего-то крутишь, – задумчиво оценил Игорь. – Ну-ка, колись, что случилось.

– Да вот, понимаешь, похоже, случилось. Задержка у меня. – Марина выпятила губки и, слегка улыбаясь, подняла на него ясные глаза.

Медников открыл рот, закрыл, встал, сел, встал, помолчал, обошел стол по кругу, вернулся к Марине. Потом осторожно, тихонько коснулся пальцем ее живота.

– Это в смысле?… – он сделал неопределенный жест. Она кивнула.

– Ну да. Ребеночек вроде будет.

Медников едва перевел дух:

– Замечательно, Малыш! – он быстро расплатился и за руку повел Марину на улицу. – Дай добраться до Москвы. А срок какой?

– Да маленький пока. Ты не волнуйся так, может, еще переменится. – Она была совершенно спокойна и безмятежна. В отличие от Медникова, у которого был буран в голове.

Усевшись за руль, он сделал несколько глубоких вдохов, притянул к себе Марину, поцеловал.

Машину он вел мастерски. Тщательно соблюдал все правила. Почти все. Ему было несложно мириться с чопорным европейским дорожным кодексом во всем, кроме ограничений скорости. Иногда он уходил от платной скоростной магистрали, и на скромных боковых дорожках демонстрировал чудеса послушания и дорожной вежливости. Пропускал фермерские грузовички, груженые сеном. Подолгу тянулся за старым "ситроеном", ровесником генерала де Голля. На таких двухрядных узких дорожках он часто посматривал в зеркало заднего вида.

– Нервничаешь, – думал он про себя. – Нечего проверяться. Нет оснований. И вообще надо думать о хорошем. Малыш вон, похоже, беременная. Уже хорошо.

И возвращался на магистраль. А через тридцать километров опять съезжал на глухую деревенскую дорогу и тянулся между фермами по скучным холмам, засаженным люцерной и гречихой.

Они ехали в Нормандию, в не слишком шумный приморский край, на берега холодного пролива, где родился сыр камамбер и яблочная водка кальвадос. И откуда Вильгельм Завоеватель, обитатель и правитель здешних мест, отправился покорять Англию. Медников ехал в Довиль, зная о нем только то, что это курортный городок миллиардеров на берегу холодного пролива, и что здесь президент Франции любит назначать встречи своим коллегам из других стран.

Ехать можно было петлей через Шартр по спокойным дорогам, через небольшие городки к западу от столицы. А можно по трассе на Руан, и еще лучше потом на север в сторону Гавра, а там вдоль побережья. Они решили ехать вдоль моря. Шоссе А13 от Парижа следует руслу Сены, то расходясь с ним, то пересекаясь. Это настоящая, не туристическая Франция, незнакомая, неброская, красивая страна.

Они приехали в Довиль после обеда, в святое для французских рестораторов время, когда все везде закрыто.