Не обижайте Здыхлика

– Черт побери, Юджин, неужели ты не отличаешь подростковую влюбленность от последствий приворота? Девчонки в пубертате обожают влюбляться в собственные мечты, наряжая в них того, кто подвернется. Это одно. А когда взрослая женщина вчера на тебя плевать хотела, а нынче к тебе ни с того ни с сего приходит и говорит: возьми меня, я твоя – это что такое? Это же азбука, ты же ходил на все мои семинары, должен был знать! Он сначала с тобой это проделал, потом с ней, как ты не понял?

– Я…

– Ну это ладно, ты сглупил. А потом, когда все зашло так далеко, ты какого пса не пришел ко мне?

– Он угрожал мне… И ей тоже.

– Я бы с ним справилась!

– А вот я не был в этом уверен. Мне чего, рискнуть надо было?

Ясмин тяжело дышит, сжимает тонкие губы.

– Так, – говорит она. – Ты тут тоже виноват. Приворот я, конечно, сниму, но всех дров, что ты наломал, мне по поленницам не раскидать. Так что вот тебе наказание: ты год – слышишь, год! – не пользуешься своими особыми умениями. Не приказываешь, не заставляешь. Ни днем, ни ночью. Это понятно?

– Да вы что, – шепчет Юджин. – У меня ж рухнет все, блин.

– А ты поживи годик, как нормальные люди! У них что-то ничего не рушится!

Юджин качает головой.

– Нет, – говорит он. – Назначьте другое наказание.

Ясмин медленно поднимается.

– Что? – тихо спрашивает она.

– А то, – обмирая от своей дерзости, отвечает Юджин и тоже встает. – Я виноват, значит? А вы куда смотрели? Если вы самая великая, то почему не видели, что он за вашей спиной выкаблучивает? А если не самая великая, то чего вы тогда нами командуете? Не буду я ни от чего отказываться, вот и все. Я уж лучше стану и дальше Здыхликовы заказы выполнять. Он хоть за них расплачивается.

Ясмин садится.

– Хорошо, – говорит она. – Я назначу другое наказание, и очень простое. Ты у нас, значит, держишься за свою волшебную силу, Юджин. Ну вот и будешь… будешь этаким джинном, привязанным к бутылке. Пока к тебе не придет человек и не скажет: исполни, дорогой, три моих желания. Исполнишь – найдешь в себе силы свою бутылку разбить. Разобьешь – свободен. Все. Иди.

– Это чего, – хмыкает вконец осмелевший Юджин. – Это вы меня в бутылку, что ли, засунете?

– Увидишь, – обещает Ясмин. – Ступай себе.

Юджин, ухмыляясь, уходит.

Кажется, пронесло, думает он, приближаясь к своему дому. Кажется, отстала.

Он поднимается по лестнице, открывает дверь, заходит в квартиру.

– Вернулся? – спрашивает его Муля.

У Мули длинное лицо с вытянутым подбородком. Сухие костлявые плечи, пронзительный взгляд. Как я раньше этого не замечал, думает Юджин. Нет, она ничего, конечно, если на любителя, но я-то, я-то всегда питал слабость к пышненьким круглолицым блондиночкам, как вышло, что я вдруг стал сохнуть по этой вот… этой…

– Надо поговорить, – бросает Муля. – Жду тебя в комнате.

Уходит.

И голос какой-то у нее чужой, резкий… И командует еще. Разве должна женщина командовать? Никогда не должна женщина командовать! Не им, не Юджином! Он вон даже самой Ясмин не позволил себе условия ставить!

Юджин назло ей уходит в кухню. Она появляется там же минут через десять.

– Как получилось, что мы с тобой вместе? – спрашивает, стоя в дверях. – Нам же и поговорить толком не о чем.

– Я сам уже не знаю, – честно отвечает Юджин.

Муля смотрит на него с отвращением.

– Я ведь любила совсем другого человека.

– Ну и уходи к нему, – бросает Юджин. – Смажь пятки скипидаром и беги. Может, он тебя еще и подберет.

– Ну и уйду, – шипит Муля. – Неважно к кому. Главное – от тебя.

Юджин смотрит, как она собирает вещи, и ему становится жаль Мулю.

– Переночуй хотя бы, – говорит он. – Куда на ночь глядя-то.

– Не могу, – кривится Муля, как от гадкого лекарства. – Вот правда не могу. Прости.

Юджин остается один.

Выпить, что ли, думает он. Нет, имею я право или не имею. От меня, в конце концов, женщина ушла.

В одиннадцать вечера Юджин звонит Марку.

– Марк! – кричит он в трубку. – Ты был прав тогда! Крутить твою через колесо! Ох, как я виноват! Друг, прости все, приезжай, а? Марк!

– Ты что, пьян? – недовольно отвечает Марк.

– Не! Я только начал, блин! Приезжай, а?

– Я спать ложусь, – заявляет Марк. – Мне завтра на работу.

– Тебе эта мегера запретила, я знаю! А еще друг…

Марк кладет трубку.

В три часа ночи Юджин звонит Муле.

– Ты с ума сошел? – ее голос так и режет ему барабанные перепонки. – На часы смотрел?

– Мул-ля! – проникновенным тоном начинает Юджин. – Мул-ля! А знаешь, ты всегда была противная. У тебя лицо коня. И коленки коня. И скрипку я твою не-на-ви-жу. Это был приворот, Мул-ля! Я тебя никогда не…

Муля кладет трубку.

Наутро Юджин не является к себе в офис.

Через неделю к нему домой приходит верный Санек с банкой рассола.

– Это мне жена дала, – признается он, поднося к губам Юджина стакан с пряной соленой жидкостью. – Выпей, босс. И плюнь на эту стерву, все они суки.

– Сандро, – говорит Юджин. – Хочешь, я исполню три твоих желания?

– У меня одно желание – чтобы ты из запоя вышел, – грустно улыбается Санек.

Через месяц Юджин пробует кодироваться.