Не обижайте Здыхлика

Потом, когда он, весь в снегу, возвращается домой, становится еще хуже – его начинают шантажировать. Нет, Муля – та вообще не высовывается из комнаты, сидит, уткнувшись в книжку, глаз на Юджина не поднимает, и, как всегда, непонятно, что у нее на уме. А эта мелкая – и в кого она только такая выросла? – ставит условие за условием. Юджин жарит ей котлеты, дает поиграть свою готовальню, дарит микроскоп. Чинит браслет. Рисует принцессу и замок для нее. Разрешает раскрасить себя мамиными тенями и целый час ходит не отмывшись. Обещает сводить назавтра на взрослую дискотеку и даже танцевать с ней («И Мулю, конечно, возьмем, да?»). И все равно ему страшно. Потому что умная сестричка ему пока что ничего не обещала.

Потом Наташка вытаскивает в зал смущенную упирающуюся Мулю и требует, чтобы Юджин включил им кино. Юджин, стиснув зубы, ставит им «Красивую женщину» и идет в комнату. «Нет, ты давай тоже посмотришь, нам так интереснее!» Юджин смотрит «Красивую женщину».

Потом они смотрят бесконечную серию мультфильмов про кота и мышонка. «Вот и я как тот кот, – думает Юджин. – А Наташка – как эта злобная мышь. Достала меня совсем».

Потом обе отказываются ложиться спать, хотя уже пора. То есть отказывается Наташка, а Муля только смотрит жалобно и молчит.

«Давай еще что-нибудь смотреть!»

Юджин, сжимая зубы, смотрит на младшую сестру. «Эй ты, глупая пигалица, – говорит он про себя страшным голосом. – Я знаешь кто? Киборг-убийца! Иди немедленно спать, а то я вырву твое сердце!»

И тут случается вот что.

Наташка неожиданно начинает плакать.

Вообще-то с ней бывает. У нее нервы. Она когда маленькая была, вообще во сне ходила.

Но тут Юджин почему-то пугается.

– Ты чего? – говорит он растерянно.

Но Наташка не отвечает. Она убегает в комнату и рыдает там. Муля, конечно, идет за ней.

Юджин выжидает минут пятнадцать, потом заходит к девчонкам.

Обе переоделись в ночные сорочки и сидят на кровати.

– Жень, достанешь мне раскладушку? – смиренно спрашивает Муля.

Наташка явно уже доплакала и только тихо всхлипывает.

Юджин, тихо офигевая, приносит Муле раскладушку, раскладывает и идет за бельем.

Это что такое было, думает Юджин. По всем правилам эта гадкая пигалица должна меня теперь пугать до морковкина заговенья. Не полагалось ей меня слушаться. А рыдала чего? Фильмов пересмотрела? Точно, мама говорит, ей много телевизора нельзя.

А может, это я ее напугал? И заставил спать идти?

Тогда как получается – и Санька тоже я заставил видик мне дать? Он ведь не хотел.

Я что же – сам киборг-убийца?

Да ну, глупости.

А если нет? Как тут проверишь?

Как-как…

Юджин с постельным бельем в руках заходит в комнату. Молча стелет простыню на раскладушку, помогает Муле натянуть пододеяльник. Хмурится, пристально смотрит на Наташку. Та вздрагивает.

«Я киборг-убийца, – мысленно произносит Юджин. – Иди на балкон и там покукарекай. Три раза!»

Ничего не происходит. Наташка хлопает заплаканными глазами, Муля надевает на подушку наволочку.

«Ну вот, – вздыхает про себя Юджин. – Конечно, чушь собачья. Эх я, тоже, видно, фильмов пересмотрел. Взрослый человек, а напридумывал себе ерунды. Детский сад, младшая группа».

Он уходит на кухню и ставит чайник, раздумывая, куда бы спрятать злополучную кассету без наклейки. И тут же слышит Мулин крик:

– Наташа, ты что? Что ты делаешь?

Юджин бежит на крик.

В зале морозно дует по ногам – открыт балкон. А на балконе, в одной ночной сорочке, босиком, стоит его сестра.

– Куда! – Юджин кидается к ней. – Простынешь!

– Кукареку! – отчаянно кричит Наташка. – Кукареку! Ку-ка-ре-ку!

Юджин хватает сестру, вносит в зал, сажает на диван. Садится рядом, обнимает за плечи. Наташка трясется, стучит зубами. Маленькая, жалкая, несчастная.

– Муля, балкон закрой, – просит Юджин. – И можешь чаю ей сделать?

Пока Муля возится на кухне, Юджин, гладя Наташку по голове, тихонько просит:

– Слушай, ты не говори родителям про… сама знаешь что.

Наташка вдруг дергается, вырывается и шипит:

– А вот расскажу! С чего это мне не рассказать? А если не хочешь, чтобы я рассказала, вот что ты мне сделай. Ты мне…

– Ну тогда прости, – перебивает ее Юджин.

И, глядя ей в глаза, отчетливо проговаривает про себя: «Прости меня, Наташка, но я, киборг-убийца, запрещаю тебе на меня ябедничать, поняла?»

Наташка громко икает.

– Я спать пойду, – заявляет она. – Я что-то так устала…

И, не дожидаясь Мулиного чая, уходит в комнату.

Муля поит чаем Юджина. А ведь этой даже приказывать не надо, думает Юджин. Эта точно не расскажет никому. Неизвестно почему, но не расскажет.

Когда девчонки уже давно спят, а Юджин сидит на кухне и, глядя сквозь тюль в черное окно, пытается осмыслить то, что сегодня случилось, приходят родители – сначала мама, а потом, минут через десять, и папа.

– А это что это у нас такое, там, где телевизор? – недоуменно спрашивает мама.

– А это мне Санек дал видик до завтра, – беззаботным голосом говорит Юджин.

– Ух ты! – у мамы загорается лицо. – Давайте перед сном что-нибудь посмотрим! Вместе, а?