Не обижайте Здыхлика

К ужину появляется Юрек. Большой, широкий, веселый Юрек. К нему тут же бежит старшая, топочет толстенькими ножками, с визгом виснет на папе. Младшая тоже тянет к нему ручки, оживленно гугукая. Маме они так не радуются. Как радоваться тому, что есть всегда? Столу, потолку. Воздуху, которым дышишь. Мама – как ежедневная каша. Папа – как тортик.

Яся улыбается. Яся ждет, пока Юрек разденется и вручит старшей законный гостинец («Волшебные конфеты!»), позволяет младшей перебраться на руки к любимому папочке, идет накрывать на стол.

– Что с тобой происходит?

Юрек стоит в дверях столовой. Смотрит пытливо, сверлит глазами. Что он имеет в виду, неясно, однако встревожен явно не на шутку.

– А что со мной происходит?

– Я сам не пойму. Ты совсем какая-то неживая. Устала?

Яся улыбается.

– Да перестань ты кривиться! Кого ты обманываешь? Сама смеется, а из самой как будто жизнь высосали, только чуть-чуть оставили, чтобы хоть как-то двигалась. Мне не нужна жена-зомби.

У Яси начинают дрожать губы.

– Ох ты ж господи. Я не в том смысле. Я хочу, чтобы ты…

– Я все стараюсь делать правильно… как могу…

– Да сделай ты хоть раз в жизни что-то неправильно! – кричит Юрек. – Ты-то сама хоть чего-нибудь в жизни хочешь?

«Хочу. Хочу, чтобы ты меня взял на ручки, как свою старшую дочь, и крутил по комнате, и чтобы мы смеялись каким-нибудь глупостям, как маленькие…»

– А где маленькая? – спрашивает Яся тревожно.

– Она вроде сонная была, я ее в кроватку положил.

– Куда? Ты что! Ребенку же есть пора!

Яся срывается с места. Юрек останавливает ее, резко разворачивает, вглядывается в глаза.

– Скажи, а если бы я пришел домой и заснул, ты бы стала меня расталкивать? Мол, вставай, муж, сейчас ужин по расписанию?

– Нет…

– Ну так сядь и успокойся.

– А если…

– Сядь, а?

Яся садится.

Юрек ест так, что на него поневоле засматриваешься. Красиво и много. Яся плохо помнит бабушку; чуть ли не единственное, что осталось о ней в Ясиной памяти – коричневая морщинистая рука, в которой качается ложка с лапшой; ложка неумолимо приближается к Ясиному рту, и гремит голос: «Кто хорошо ест, тот хорошо работает!» Сразу видно, Юрек хороший работник. Его бы нанял самый строгий хозяин. Но Юрек сам хозяин и сам нанимает людей.

Старшая влюбленно смотрит на папу и так же энергично работает вилкой, как и он. Такая же крепенькая, широколицая, с чудесной улыбкой. И ест сама. Ясе стоит немалых усилий заставить дочь кушать самостоятельно, а папа всего лишь подает ей пример. Яся, хоть убей ее, так не сможет. Яся заталкивает в себя кусок за куском, и то лишь потому, что нужно вырабатывать молоко для младшей.

Давай, Яся, еще кусочек. Кусочек за дочку.

Яся цепляет вилкой кусок курицы в соусе. Не хочется есть. Совсем не хочется.

– Готовишь ты все-таки отменно! – басит Юрек, накладывая себе на тарелку очередную гору еды.

Яся зажмуривается.

Вокруг Яси полутемное и довольно душное помещение. Гремит музыка. Подпрыгивают какие-то люди, размахивают руками – танцуют. Яся сидит у стойки бара и лениво потягивает сладковатую пузыристую жидкость через гнутую соломинку. Яся облокотилась на стойку. Ясе хорошо и спокойно.

– Пойдем танцевать!

Та блондиночка, с которой сидели за одним столом после лекции, она еще уговаривала куда-то пойти вместе. Уже хлебнула чего-то хмельного, вся извивается, пышет жаром, чуть касается плечом, грудью. И ты туда же, детка. И ты туда же.

– Я пока здесь побуду. Посижу, выпью. Устал немного.

«Детка» не обижается. Но и отступать не намерена. Бодренько вскарабкивается на высоченный стул, щелкает бармену пальцами:

– Мне вот того же, что и у него.

Деловито прибулькивает соломинкой, весело косится, строит смешные рожицы. Забавная. Почему бы нет, собственно. Выпить с ней на брудершафт, почувствовать ее сочный чмок, дать себя вытащить к толпе танцующих.

Стучит, звенит, бежит по жилам музыка, подогретая коктейлем, мышцы дергаются ей в такт. А я, оказывается, умею танцевать. Может, даже неплохо танцую.

Легкий шелест, взмах черной занавески. Яся сидит за столом. В руке вилка с куском курицы. Соус накапал на скатерть.

– Что с тобой? – тихо спрашивает муж.

– Не знаю, – машинально выдает Яся. – А что со мной?

– Ты секунд двадцать сидела как неживая. Не реагируя на раздражители.

«Двадцать секунд? Я была в этом, как его, бар-не-бар, минут пятнадцать, не меньше! Вернее, был…»

– Прости, я, кажется, спала, – виновато тянет Яся. – Я что-то сегодня, правда, как зомби. Не выспалась. Закрываю глаза и сразу сон вижу.

– Слушай, мать, а иди-ка ты в постель, а? – все так же тихо, непривычно тихо говорит Юрек.

Яся морщит лоб, жалко улыбается.

– Мне маленькую кормить, скоро проснется. Она же голодная уснула…

– Мама, читать! – кричит старшая, размахивая своей пластмассовой вилочкой. – Книжку читать!

– И книжку старшей читать, – послушно повторяет Яся.

Юрек качает головой.

– Иди в постель. Мелкая проснется – я сам тебе ее отнесу, покормишь и опять заснешь.

– Читать! – вопит старшая требовательно.

– Сегодня папа тебе почитает, – Юрек треплет старшей волосы. – Мама очень устала.

Старшая визжит от счастья, с обожанием глядя на папу.