Не обижайте Здыхлика

– Довольно. Наши правила таковы. Не опаздывать. С ученицей общаться только на темы, касающиеся занятий. С другими педагогами не общаться – во всяком случае, не обсуждать с ними ученицу. Никому не передавать сведений о вашей работе – где вы трудитесь, с кем занимаетесь, сколько за это получаете. У нас достаточно высокие гонорары, чтобы мы могли ставить работникам свои условия. Ах да: время занятий назначаем мы. В вашем случае это десять вечера по средам и субботам. А теперь пойдемте со мной. Я познакомлю вас с вашей ученицей.

Мнется, топчется, не идет.

– Какие-то вопросы?

– Простите… Мне кажется немного странным, что занятия с ребенком назначаются на такое позднее время. Я думала, сегодня меня просто представят работодателю… В смысле, разве девочке не пора спать?

– Ах да. Моя оплошность, прошу прощения. С этого следовало бы начать. Слушайте внимательно: тему сна в этом доме затрагивать строго запрещено.

– Понятно… то есть не очень понятно, ведь среди текстов на иностранных языках может встретиться…

– А вы выбирайте такие тексты, чтобы ничего подобного в них не встречалось. Ни описаний сонливости. Ни ритуалов пробуждения. Ни колыбельных песен, ни сновидений. Ни намека на то, что люди спят по ночам.

– Можно узнать, с чем связаны такие забавные ограничения?

– Нельзя. И советую, во-первых, не язвить в моем присутствии, а во-вторых, уяснить серьезность ситуации. Одно упоминание о сне – и вы не просто вылетите отсюда, а под вопросом будет ваше обучение в вузе и ваша дальнейшая карьера.

– Я не язвила.

– Позвольте мне судить, кто здесь язвил, а кто нет. Идите за мной.

Долгий коридор, поворот, опять коридор.

– Девочку называть Талия. Возможны также сокращения: Таша, Тася, Тая, Лия. Но она предпочитает полный вариант.

– Какое необычное имя.

– Тему необычности имени при ребенке не поднимать.

– А сколько, простите, лет вашей дочери?

– Я гувернантка. Что до возраста – сейчас сами увидите.

Слышен частый топот – это явно бежит маленький ребенок.

– В доме есть еще дети, младшие?

– Нет.

Навстречу им выбегает девочка лет пяти. Длинные затейливо заплетенные косы закинуты за спину.

– Какая красавица…

– Тему внешности ребенка…

– Я поняла.

– Привет! Привет! – звенит девочка. – Это ты мне расскажешь, как говорить на разных языках? Ты знаешь все-все языки?

– Нет. Только некоторые.

– Ох, как жалко! – тянет девочка. – Но ты не плачь. Я когда выучу все языки, тебя тоже научу.

– Талия, голубушка, мы же договорились: к преподавателям обращаться на вы.

Кукольная гувернантка расплывается в улыбке, но пытается говорить строгим голосом. Получается плохо.

– Хорошо, хорошо. Пойдемте скорее! Я уже убрала со стола все игрушки! Сама!

– Я зайду за вами через два часа, – обещает гувернантка.

– Но ведь будет уже полночь! – пугается юная преподавательница.

Гувернантка делает страшные глаза.

– Да! Полночь! – девочка весело подпрыгивает. – В полночь у меня астрономия. Потому что все звезды видно на небе, а днем их не видно из-за солнышка и не получится на них посмотреть в большую трубу. Ну пойдемте же!

Девочка берет за руку преподавательницу и ведет дальше по коридору. Гувернантка с умилением смотрит ей вслед.

– Я все-таки буду говорить тебе «ты», – шепчет девочка. – Ты такая молодая! И такая хорошая! Я уже тебя люблю. Я тоже хочу такой рюкзак. Я скажу папочке, он мне купит. У меня очень добрый папочка, он мне всё покупает. А у тебя есть книжки на всяких языках? Я так люблю всякие книжки!

– С картинками? – неуверенно спрашивает преподавательница.

– Можно и с картинками. Но главное, чтобы с буковками. В них живут всякие истории. Пойдем, я тебе покажу, какие у меня есть. Я уже все прочитала. А ты мне расскажешь про другие страны, где все говорят не по-нашему и друг друга понимают?

Яся. Кто я

Когда Яся закрывает глаза, она начинает видеть их всех со стороны – и себя, и Юрека, и докторшу.

Вот в белом-белом кабинете перед белой-белой женщиной сидят два человека, муж и жена. Он довольно высок, плечист, отчаянно курнос и старательно нахмурен, за плечами имеет лет около тридцати. Слегка сгорбился. Она худая, востроносая, лицо туго обтянуто сухой кожей, серые глазищи судорожно обшаривают пол, а сколько ей лет, так запросто и не определишь.

– С женой что-то не так.

– Расскажите, почему вы так решили.

Белой женщине не очень интересен этот разговор. У нее правильное лицо, жесткий взгляд и маленькая, очень коротко остриженная голова. Волосы серые, седые. Халат висит мешком. Движения резкие. Не улыбается. Яся ее знает – она читала ее курсу в институте психиатрию и наркологию. Сама докторша, кажется, Ясю не помнит.

Юрек сидит рядом с Ясей. Юрек ведет себя неожиданно – неуверенно. Как мальчишка, застуканный завучем во время урока на задах школы и с сигареткой. Запинается, говорит тихо, только что не краснеет. Яся в жизни не видела такого Юрека.

А докторша ведет допрос. А Ясе почему-то становится все веселее.

– Мы говорили о ваших галлюцинациях. Не могли бы вы их описать?

– Это не галлюцинации. И я сомневаюсь, что вам понятно.