Не обнимай меня (СИ)

Поцелуй выходит яростным, страстным. Нет, это не соперничество с целью определить лидера. Это просто все те чувства, которые копились внутри меня, наконец-то находят выход наружу. И по тому, как отвечает мне Рафаэль, я понимаю, что он испытывает нечто подобное, и это распаляет меня еще сильней. Голос, прорычавший в голове «Мой!», окончательно убеждает меня в том, что я влюблен, что я люблю этого парня рядом с собой, и сопротивляться тут бессмысленно. Но я и не сопротивляюсь. Я слишком долго это делал, теперь же я просто хочу быть вместе с Рафаэлем.

Дни…

Недели…

Месяцы…

Года…

Всегда…

Вечность…

Лифт дзинькает, оповещая, что мы достигли нужного этажа. С трудом оторвавшись друг от друга, мы просто вываливаемся на лестничную клетку. Я в два шага достигаю двери своей квартиры, доставая из кармана куртки ключи, и - о, чудо! – с первого раза попадаю в замочную скважину. Два оборота вправо, резко выдернуть ключи, дернуть ручку двери на себя, скинуть обувь в прихожей, но не успеть расстегнуть куртку, поскольку оказаться прижатым к стене, и снова поцелуй, как огонь, распаляющий все внутри меня.

Не выдержав, я отталкиваю Рафаэля от себя и уже сам прижимаю его к противоположной стене, нетерпеливо расстегивая, а затем и стаскивая с него куртку. Он улыбается. Так мягко, нежно, ласково, и меня потряхивает уже не от желания или возбуждения, а от переполнившего меня счастья.

- Я тебя люблю, - четко выговариваю я, глядя Рафаэлю прямо в глаза, а в следующий миг уже оказываюсь прижатым к стене, а мою шею покрывают бесчисленные поцелуи, от которых я блаженно прикрываю глаза.

Рафаэль поднимается до скул и выше, доходит до уха, прикусывает мочку, из-за чего мне приходится сжать губы, а после выдыхает низким, чуть охрипшим голосом:

- Я тебя тоже люблю…

Это было лучше…

…чем Джонни Депп в роли Джека Воробья, окончание «Гарри Поттера» и Импала Дина Винчестера.

…чем клубника со сливками, бананы со сгущенкой и ананасы с шоколадом.

…чем сверкание гирлянды на Новогодней елке.

…чем дождь в зной, звездное небо и морской прибой.

…чем бесконечность Вселенной.

…чем золотая медаль, «автоматы» по всем предметам и победа в финале.

…чем обыграть казино в Лас-Вегасе, побывать на Таймс-сквер и пройтись по съемочным площадкам Голливуда.

Это действительно было лучше… всего!

И я вновь отстраняю от себя Рафаэля, подталкивая его в сторону комнаты и стаскивая с себя кофту. Раф не смеется, лишь фыркает от смеха, широко улыбаясь и продвигаясь спиной к кровати. Его футболка оказывается на полу, а вслед за ней там же оказывается и ремень от джинсов. Он садится на край кровати и протягивает ко мне руки. Я с шипением пытаюсь выбраться из джинс. От той бури эмоций, что кипит внутри меня, руки дрожат, а движения выходят слишком резкими и нервными. Наверное, окажись у меня под рукой ножницы или нож, то я всенепременно бы воспользовался ими, чтобы разрезать непокорную одежду.

Но вот штаны оказываются позади, а я - сидящим на коленях Рафаэля. Его длинные, горячие пальцы пробегаются у меня по спине, притягивая ближе к хозяину, так близко, что нет никакой возможности просунуть между нашими телами даже волос. Я провожу языком по его шее, заставляя откинуть голову назад, а сам упираюсь ладонями в сильные плечи Рафаэля, разукрашенные цветными татуировками. Резкий толчок - и Раф оказывается лежащим на кровати. В его глазах мелькает удивление, но почти сразу исчезает, когда мои руки добираются до его ширинки и начинают быстро расстегивать пуговицу и «молнию».

Не успел я снять с парня штаны, как он схватил меня за руку и дернул на себя, после чего перекатился, и уже я оказался лежащим на постели, а Рафаэль смотрел на меня сверху вниз. Недолго. Потому что, спустя секунду, мы вновь с упоением целовались.

Говорят, что у некоторых людей по жилам течет не кровь, а вода, мне же казалось, что по моим жилам течет раскаленная магма.

Ладонь Рафаэля прошлась у меня по животу, спускаясь ниже, и… Он неожиданно отстраняется от меня.

- Раф? – осторожно зову его я.

- Прости, - произносит парень, едва заметно морщась. – Голова закружилась. Сейчас пройдет.

Я, обеспокоенный, упираюсь локтями о постель и приподнимаюсь, с тревогой заглядывая в лицо Рафаэля. Он бледный. Ужасно бледный. И только я собираюсь озвучить этот факт, как в моей собственной голове прогремел чуть ли не набатный звон, а вслед за этим перед глазами все поплыло…

И я не имел ни малейшего понятия, что, пока находился в отключке, перешагнул с четвертого круга на пятый. Самый страшный…

Пятый круг