(не) Обручённые (СИ)

Луна лениво выползла на небо из-за крыш — огромная, южная, вся испещрённая пятнами. Она очень ярко и чётко обрисовывала противоположную сторону переулка. А наша была вся в глубоких тенях.

Мы здесь были спрятаны от всего мира. Как будто никакое зло не сможет найти.

Ну, или зло приходит только тогда, когда его не ждёшь, когда теряешь бдительность и падают щиты.

Сейчас был точно не тот случай.

И тьма вокруг… она была не злой и не опасной. А какой-то уютной. Тёплая ночь, ветер доносит солёные запахи с моря, небо расцвечено незнакомыми созвездиями, которые горят ярко, как самоцветы.

Возмутительно романтичная ночь для такой неподходящей пары, как мы.

Алан протянул руку и осторожно коснулся моей шеи.

— Всё зажило.

Он не спрашивал. Утверждал.

А ещё… задержал пальцы на моей коже.

Я совершенно растерялась и не нашлась с ответом. Зажило?.. на коже — может быть. А вот дальше, глубже, там, где не видно? Вряд ли.

Но ведь живут же как-то люди даже с самыми уродливыми шрамами? По шажку, по кирпичику отстраивают жизнь заново. Может, и мне попытаться?

Затаив дыхание, жду, что будет дальше.

Чужие пальцы на шее воспринимаются, как что-то лишнее. Хочется отодвинуться, но я делаю над собой усилие и терплю. Менять жизнь всегда трудно. И я даже не уверена, что хочу. Но разве не ради этого я покинула Нордвинг? Всё изменить.

Может, мне и правда попробовать?

Моё лекарство.

Малена считала, Алан сможет меня вылечить.

А он не двигается, не торопится сокращать дистанцию и смотрит на меня таким странным, непроницаемым взглядом, как будто пытается понять, что происходит в моей голове. Напрасная попытка — я и сама не до конца понимаю.

Время утекает незаметно, мгновение за мгновением сливаются воедино в неумолимом потоке, мир исчезает, сужается до двух неподвижно замерших рядом фигур. Каждый из нас как будто ждёт какого-то сигнала.

Я невольно сравниваю.

У меня внутри ничего не переворачивается, не вскипает горячей волной, не путаются мысли, не сбивается дыхание, не останавливается пульс.

Я просто жду.

Возможно, это и правильно? Возможно, так и надо? Покой и гармония, без взрывов и потери себя самой. Чтобы не терять — а обрести?..

Его рука ложится на мою шею всей ладонью целиком, полностью закрывает место, где была когда-то отметина. Тёплая рука с шершавыми мозолями от меча.

А мне приходится сжать пальцы в кулаки, спрятав их в складках платья, насколько сильным, прямо-таки нестерпимым вдруг становится желание исчезнуть.

Прикусываю губу. Заставляю себя остаться.

Алан склоняется ко мне медленно, внимательно следит за реакцией, боится поспешить, боится обидеть меня или оскорбить своим порывом. Это так мило на самом деле… такая забота. Но мне почему-то хочется волком от неё выть.

И когда чужого запаха кожи становится слишком много, когда чужие губы почти уже касаются моих… я отворачиваюсь, и они замирают в миллиметре от моей кожи, так, что я ощущаю на щеке его прерывистое дыхание.

— Так, значит.

— Прости. Я…

— Не объясняй ничего. Ты не обязана, — говорит сухо и отстраняется. А мне становится больно за него почему-то. И хочется, хочется объяснить — но он не желает слушать.

— Замёрзла? Пойдём отсюда.

Отворачивается, и я не вижу больше его лица. Только широкую спину в белом свитере.

Я медлю с ответом и не иду за ним, когда он делает шаг прочь, не глядя на меня.

Наверное, правильно было бы составить Алану компанию, чтобы он не шёл домой один. Но почему-то это не кажется верным решением.

— Пожалуй, мне лучше уйти прямо сейчас. Спасибо за помощь.

Он ничего не отвечает и не оборачивается.

У меня перед глазами так и стоит его напряжённая спина, когда я начинаю перемещаться, и мир постепенно растворяется и теряет очертания.

Лежа в постели, окутанная ароматом засохших роз, я смотрю в потолок и долго не могу уснуть.

Ну что же тебе ещё надо, дурочка Мэг? Вот же — замечательный! Красивый, весёлый, чуткий, терпеливый. Блинчики готовит как бог. Любая девушка была бы счастлива, если бы он обратил на нее внимание.

Почему же я не счастлива?

Почему моё глупое тело ведёт себя так, будто…

Будто у него уже есть хозяин. И поэтому никому больше нельзя даже приближаться.

* * *

В эту ночь ломка накрывает особенно сильно. Мне хочется к Бастиану — до боли в костях.

Мечусь по кровати, сбиваю простыни в беспорядочный влажный ком.

Засыпаю без сил только перед самым рассветом. В слезах.

9.14

Пробуждение было тяжёлым, как после долгого кошмара.

В голове туман, и не могу вспомнить, что же снилось. Но почему-то уверена, и там, в моём сне, был он. Мужчина, который никак не хочет покидать мою жизнь. Хотя я всё сделала, чтобы это случилось.

Но все мои мысли и мои сны по-прежнему принадлежат ему.

Сажусь на постели, обхватываю себя рукам. Знобит.

Интересно — а он думает обо мне? Вспоминает хоть иногда, или уже забыл?.. От этой мысли сердце сжимает болезненным спазмом, и я не понимаю, чего бы мне хотелось больше. Чтобы выбросил меня из головы, стёр наши недолгие ночи вместе, будто и не было их — или чтобы мучился так же, как я от невозможности быть рядом, говорить, касаться, ощущать запах кожи.