Не одно и то же

– Перестань! Она всегда была эпатажной натурой. Не удалось из развода устроить победоносное шоу, так она со смертью своей постаралась: «Вот вам, мол, получите, я ухожу, а вы еще помучайтесь.» Думаешь, на мне никак не отразились эти расспросы, следствие? Тебя совсем задергали. Я не знаю, как ты там будешь появляться, соседи, наверное, еще долго будут косточки перемывать. Она у нас страдалица, выходит!

Я повернулась в сторону Галины Викторовны, искренне не понимая, что конкретно она имела в виду.

–Мам, да ты о чем? – недоумевал Андрей. – Откуда она могла знать, что её смерть наделает столько шума? Она что, специально…

– А ты думаешь по-другому? Я всегда говорила, что ее безделье и полное отсутствие интересов приведут к полой деградации. Если бы занималась полезным делом и сама хоть копейку заработала, не дошла бы то такого безрассудства.

– Какого безрассудства? – тут уже не смогла молчать я.

– Самоубийство по-другому не назовешь, – обратилась ко мне Галина Викторовна, всем видом показывая, что считает меня абсолютно бестолковой и неопытной в таких, казалось бы, очевидных вещах.

– Мам, перестань, – протянул Андрей, заметивший на моем лице смятение. – Даже следствие еще не во всем разобралось, а ты уже свое заключение сделала.

– В чем там разбираться? Она всегда была взбалмошной и ни о ком не думала, только к себе внимания требовала. Ей в театральное надо было поступать, а не на юриста. Конечно, были бы у нее родители, может, и не пошла бы на такое, пожалела хотя бы мать. – На последнем слове Галина Викторовна сделала особое ударение. – А кто для нее были мы? Никто. Зато теперь – не отвертишься.

– От чего не отвертишься? – пристально посмотрел на нее Сын.

– Все и так ясно: сбрендила бабенка от нехватки денег – чужих денег! Или от переизбытка. Я тебе всегда говорила: не нужно было баловать ее средствами. А они еще какие-то версии отрабатывают!

– Значит, все не так очевидно, как тебе кажется, – твердо заявил Андрей. – Мам, я прошу тебя, хватит пугать Лилю. – Андрей, видимо заметил выражение озабоченности на моем лице, но я отрицательно покачала головой. – И вообще, пусть следствие во всем разбирается.

– А ты из-за нее должен не спать уже который месяц? Сначала разводом все нервы измотала, потом решила отмучиться – и тут тебе покоя нет…

– Хватит, мам! – прервал Андрей еще больше разошедшуюся мать. – Спасибо за ужин, но мы пойдем. Лиле завтра рано на работу, – Он пристально посмотрел на меня.

Я не стала возражать и направилась в прихожую.

Андрей еще недолго поговорил с матерью в гостиной, мне не было слышно, о чем. Когда я уже обулась и держала в руках сумку, они вышли из комнаты. В дверях мать и Сын поцеловали друг друга, и мы, распрощавшись, вышли в подъезд. Всю дорогу до дома мы мало разговаривали, в основном строили планы на завтра. Я не стала расспрашивать Андрея, зачем Он выставил мою работу в качестве оправдания поспешному уходу: было ясно, что встреча получилась совсем не такой, как Он Себе представлял. Да и взаимопонимания между мной и Галиной Викторовной она не прибавила.

Ночью, когда Андрей уже спал, я все думала над словами Его матери: почему она была так уверена в самоубийстве Лены? Раньше эта тема как-то не обсуждалась, да я и не слышала, чтобы Галина Викторовна была ярой сторонницей этой версии. По-моему, ей вообще было безразлично, что там произошло. Почему же теперь она поменяла свое мнение? Так отчаянно отстаивала свой вариант событий, будто… Хотела отвлечь общее внимание от другой версии? Почему именно в моем присутствии она завела этот разговор с такой настойчивостью? И почему Андрей резко оборвал ее и увез меня домой? Чего она хотела добиться? Уколоть меня, лишний раз напомнив, что в их семье я – всего лишь очередной неудачный выбор ее Сына? Или… А что, если Андрей рассказал ей о моих недавних подозрениях, И теперь она решила с материнской напористостью развеять мои сомнения в отношении её Сына? Тогда для чего? Чтобы сплотить наши отношения? Бред! А может, чтобы я не вынесла свои подозрения за пределы нашей квартиры? У нее что, были опасения на этот счет? Если Андрей был непричастен к тому, что произошло с Его женой, чего боялась Его мать? Кто бы стал слушать девушку, которая мелет все, что придет в голову, под воздействием ревности, расшатавшихся нервов, разгулявшегося воображения и еще невесть чего?

Мысли не давали мне покоя. Я осторожно встала с кровати, чтобы не разбудить Андрея: во сне Он выглядел Таким умиротворенным, что я невольно улыбнулась. Я вышла на кухню, налила себе стакан молока и подошла к окну. Наблюдая огни ночного города, я сделала глоток и закрыла глаза. Я начала успокаиваться… Все сомнения улетучились: я поступила правильно, когда решила полностью довериться Любимому Человеку. А что касается Его матери… Пора привыкнуть к ее поведению, особенно, когда дело касается спокойствия ее Сына, ведь я уже поняла, что она за человек. «Хорошенько подумай, с кем связываешься, прежде чем соберешься доставить неприятности ее Мальчику», – я улыбнулась своим мыслям и пошла спать.